На задворках империи

– Вот это слова не мальчика, а мужа, – удовлетворенно произнес Кольгоф и, облапив своими мощными ручищами худенького офицера, смачно чмокнул его на прощание…

Роман в письмах с Марией явно затягивался. Прошло уже больше года с момента их знакомства, а Николаи выслужил всего лишь обер-лейтенанта и до академии ему нужно было служить и служить. Но здесь вновь помог случай. Однажды из Берлина в полк прибыла очередная инспекция, проверяющая боеготовность прусских воинских частей. Среди берлинских офицеров особенно выделялся неказистый на вид, но очень придирчивый майор Большого Генерального штаба, который, ознакомившись с личными делами обер-офицеров полка, вызвал на беседу лишь обер-лейтенанта Николаи.

– Хочешь стать настоящим разведчиком? – после довольно продолжительного разговора огорошил Вальтера неожиданным вопросом майор.

– Я, как и мой отец, хочу быть хорошим офицером, – не задумываясь, ответил Николаи, – и как истинный военный готов выполнить любой приказ…

– Хорошо, я доложу о вас по команде. Но сразу хочу предупредить, что служба наша нелегкая. Частенько приходится быть вдали от семьи, и, кроме всего прочего, необходимо хорошо знать языки наших вероятных противников.

– Неужели кто-то сегодня может угрожать нашей Великой Германии? – наивно спросил обер-лейтенант.

– Ну, конечно же, французы и англичане, – не задумываясь ответил офицер, – а, впрочем, знание русского тоже не помешает. Пока суть да дело, я бы рекомендовал вам вплотную заняться именно русским языком.

Первым заданием на ниве разведки было путешествие Николаи по России с целью более глубокого изучения не только русского языка, но и общеполитической и экономической обстановки в стране.

Глава VI Санкт-Петербург – Туркестанский военный округ. 1896 г

1

Вспоминая слова, сказанные им когда-то полковнику Пустошину в палатке на Памире, Баташов искренне удивлялся, до чего же он был тогда наивным человеком. Учеба в Академии Генерального штаба, знакомство с трудами великих ученых и военачальников во многом изменили его отношение к «индийскому походу». Он понял главное: Россия ни в коем случае не двинет туда свои войска. Уж слишком все взаимосвязано в этом мире не только политическими и экономическими, но и родственными узами. А создание франко-русского военно-политического союза, к которому тяготела Англия, вообще свели на нет даже упоминания о возможности индийского похода. И тогда Баташову показалось, что он навсегда распрощался со своей идеей фикс – сполоснуть свои сапоги в водах Инда…

В конце учебы он был переведен на дополнительный курс академии, который успешно окончил, и был произведен в штабс-капитаны. Сразу же после окончания дополнительного курса Баташова пригласил к себе начальник академии. В просторном и богато обставленном кабинете кроме генерала от инфантерии Генриха Антоновича Леера находился и незнакомый ему генерал.

– Евгений Евграфович, – по-отечески обратился Леер к Баташову, – с вами хотел познакомиться генерал-квартирмейстер Путов.

Баташов, услышав это имя, сразу же вспомнил, что генерал Путов прославился во время Русско-турецкой войны по освобождению Болгарии от османского ига организацией широкомасштабной дезинформации турецких войск накануне переправы русской армии через Дунай. В результате этого основным силам удалось форсировать реку с минимальными потерями. Тогда еще полковник Путов был награжден золотым оружием и произведен в генералы. Его формы и методы руководства разведкой вместе с опытом ведения Русско-турецкой войны офицеры изучали на дополнительном курсе академии.

В голове сразу же мелькнула мысль: «Явно генерал будет переманивать в свой департамент! Что же предшествовало этому? Кто же мог рекомендовать меня? Кто увидел во мне будущего разведчика?» – недоуменно думал Баташов. Еще ничего окончательно для себя не решив, он смело направился к Путову, стоявшему в ожидательной позе у окна.

– Господин генерал, Генерального штаба штабс-капитан Баташов! – представился он.

Путов окинул его пронзительным взглядом глубоко посаженных, черных как смоль глаз. Весь облик невысокого, суховатого, подтянутого офицера напоминал туго сжатую пружину, в любой момент готовую распрямиться. Генерал подал ему руку, без видимого усилия крепко сжал ладонь капитана и сказал, словно выстрелил:

– Путов! Мне кажется, что вы догадываетесь о том, какое ведомство я представляю, – после непродолжительной паузы добавил он.

– Знаю, господин генерал! – уверенно сказал Баташов.

– Значит, мне нет необходимости объясняться, и потому я сразу перехожу к делу. Предлагаю вам все свои силы, знания и опыт, полученные во время службы в армии и учебы в академии, применить на поприще разведки…

Идея стать исключительно «начальником шпионов», как говорили о разведчиках армейские офицеры, вызвала у Баташова внутреннюю неприязнь. Неудовольствие отчетливо выразилось у него на лице. Видя это, генерал, по-отечески положив ему руку на плечо, спокойно сказал: