На заре

Развивая эту мысль, Гурий постепенно, с большой осторожностью перешел к вопросу о революции, вспыхнувшей в России, заговорил о гибели рода человеческого. Жуков, как и все присутствующие в храме, слушал его с неослабным вниманием, видел, как возлюбленные чада выражали на своих лицах ненависть к тем, кто поднял руку на помазанника божьего.

Одна из богомолок с уродливой физиономией, стоявшая у распятия, уставилась выпученными глазами на проповедника — ей казалось, что густые длинные волосы его, ниспадавшие на плечи тяжелыми прядями, и борода были сплетены из золотых нитей. Босоногий мальчуган припал к ее подолу и, так же не отрывая застывшего взгляда от Гурия, прошептал как зачарованный:

— Баба, а батюшка, як ота икона, весь золотой…

Старуха дернула его за вихор, шлепнула по затылку.

Мальчуган скривил лицо, согнулся, но не заплакал.

Заканчивая проповедь, Гурий громко воскликнул:

— Да умудрит нас господь наш Иисус Христос во благе, и да помилует и спасет всех нас молитвами пречистые своея матери, святых и праведных богоотец Иоакима и Анны и всех святых. Аминь.

По приглашению игумена на амвон не спеша поднялся Евсевий.

Тысячи глаз устремились на новоявленного преосвященного владыку. В храме наступила тишина.

— Возлюбленные братия и сестры! — торжественно начал Евсевий, вытянул вперед выхоленные руки. — Премудрый сын Сирахов[694] сказал: в руце господа власть земли, и потребного воздвигнет во время в ней. Эти слова означают, что бог, содержа в своей деснице все царства земные, в том и другом государстве возводит на престол верховного правителя, сообразуясь с потребностью времени, то есть с состоянием народной нравственности. Если народ религиозен, честен, богобоязлив, то господь поставляет ему и верховного правителя земли, сообразуясь с его добродетелями, по заслугам его.

Вглядываясь в серые лица богомольцев, oн часто вскидывал руки и говорил, все больше воодушевляясь:

— Совсем другое можно встретить в том государстве, в котором подчиненные — народ буйный, своевольный, непокорный, небогобоязненный, такой, какой сейчас мы видим на своей земле. В таком государстве и благопочитательный правитель ничего доброго сделать не может. Самый лучший кормчий, при всей опытности своей, не может с успехом управлять расстроенным кораблем среди бурь и волнений. Поэтому, возлюбленные братия и сестры, наша с вами первоочередная задача состоит в том, чтобы помочь нашему многострадальному отечеству освободиться от всех богохульников, которые в нынешние дни являются нашим общим врагом, избавиться от них путем усердной молитвы…

Внешность Евсевия была великолепна: красивый овал лица, прямой, будто выточенный, нос, строгие карие глаза и каштановая бородка. И его внешность, как и его патетическая речь, действовали на верующих гипнотизирующе.

Наконец Евсевий перешел к главной, заключительной части своей речи.

— Что можно сказать о нынешнем времени, братия и сестры? Мы сейчас с вами стоим у порога геенны огненной. На землю русскую пришла сейчас страшная, нечеловеческая беда. В мир за ослушание господне, как об этом пишет святой Златоуст да и другие святые, явился антихрист… — Он помолчал минуту, потом осторожно добавил: — Беззакония сын… Родился он от девицы нечистой иродова племени и уже поработил нас с вами… Кого мы подразумеваем под ним? Духа или человека? Антихрист есть человек, восставший против веры христианской, против святой церкви, своего отечества и помазанника божия, нашего правителя. Так будем же, братия и сестры, бдительны и непоколебимы в своей вере православной, не допустим, чтобы он чинил свою власть над нами, глумился над святою церковью! — Он трижды осенил верующих крестным знамением, заключил: — Аминь!

Несколько кликуш[695] бросились к нему, пали ниц и завопили в фанатичном исступлении:

— Призри благосердием, всепетая[696] богородице, на мое лютое телесе озлобление и исцели души моея болезнь![697]

Вопли ширились, и Евсевий понял: паства готова идти за ним, как стадо баранов за своим пастухом.

XXIII

Евсевий и Забелин в сопровождении Дорофея, Гурия и Ярона вышли из храма и направились в Екатерининскую церковь. В аллее игумена догнал монах Федор, доложил, что в монастырь приехали полковник Татаринов и сотник Зубарев.

— Где же они? — спросил Дорофей.

— В келье господина Жукова. Войсковой старшина только что встретился с ними.

— Передай, вечером повидаемся, — сказал игумен.

Евсевий и Александр начали осмотр монастыря. Побывали в Екатерининской и Зимней церквах, во всех монастырских постройках. Евсевий остался доволен порядком.

— Я уже говорил вам, ваше преосвященство, что порядки здесь райские, — подобострастно заметил Александр, и на его безобразном лице промелькнула угодливая улыбка. — Теперь вы сами убедились в этом.

* * *