На заре

— Мне нужен подъесаул Козлов, — уклоняясь от прямого ответа, сказал Матяш.

— Я Козлов. — Подъесаул смерил его недоверчивым взглядом.

Матяш порылся во внутреннем кармане черкески, вынул письмо.

— Вот вам от Волошко Ивана Ивановича, — проговорил он. — Кажись, дочь ваша пишет.

Козлов поспешно распечатал конверт, прочел:

Дорогой отец!

Сообщаю тебе, что сейчас я работаю в Баталпашинском отделе ВЧК машинисткой. Теперь через мои руки будут проходить все секретные бумаги. Постарайся наладить со мною регулярную связь. Это для тебя и для твоих друзей будет очень важно.

Несколько дней тому назад в Баталпашинск прибыли части Красной Армии. В настоящее время здесь находится Атарбеков с оперативной группой Кубанского округа. Больше сотни человек уже арестовал и вместе с Кочкаровым, адъютантом ген. Хвостикова, отправил в Екатеринодар. Скоро начнутся активные операции по ликвидации белогвардейских отрядов, оставшихся в горах после ухода ген. Хвостикова в Грузию. Готовься к защите.

Крепко целую. Твоя дочь Лидия Барейша.

7 октября 1920 года.

Козлов оторвался от письма, сказал:

— Значит, вы были у подхорунжего Волошко.

Матяш рассказал ему, кто он и по какому случаю попал в эти края. Лука, избегая встречи с ним, вместе с казаками уехал вперед. Козлов, сопровождаемый Крым-Шамхаловыми и двумя офицерами, следовал вместе с Матяшом пешком за отрядом.

— Да… сидим теперь в горах, как щуры в норах, — угрюмо заметил Матяш. — А все из-за Хвостикова…

Козлов протянул ему кисет:

— Куришь?

— Занимаюсь, — ответил Матяш, свернул цигарку.

Закурили.

— Так ты считаешь, что все наши беды из-за Хвостикова? — спросил Козлов.

Матяш покосился на притихших офицеров, сплюнул табачинку.

Козлов мотнул головой офицерам и своим телохранителям, дав понять, чтобы они удалились. Те прибавили шагу. Матяш указал на Баксанука и Дауда, промолвил:

— Хорошие хлопцы.

— Верой и правдой служили Хвостикову, — подчеркнул Козлов.

— Знаю… — сказал Матяш, дымя цигаркой.

— А с монахом Лукой ты знаком? — вдруг спросил Козлов.

— Как же! — Матяш размял окурок, отшвырнул в сторону. — Случайность свела меня с этой собакой.

— Учти, Лука уже капнул мне на тебя. Будь с ним осторожен, — предупредил Козлов.

Матяш поправил за спиной карабин, бросил с презрением:

— Не боюсь я его. — И он объяснил Козлову, почему считает Хвостикова основным виновником проигрыша войны на Кубани, и откровенно рассказал о своем покушении на генерала.

— Да, что и говорить, Хвостиков поступил безрассудно, не оказав помощи улагаевскому десанту, — согласился Козлов. — Но ошибки этой уже не исправить.

Бивак отряда Козлова располагался у горы Дамхурц[766], на берегу речушки Закан, в долине Иркиз.

Под горой на альпийском лугу, густо поросшем дикой рожью и высокогорными сочными травами, паслось несколько коров и овец. На выступе скалы, оберегая стадо, сидел безусый юнец с винтовкой в руках. Около него, вывалив от жары красный язык и тяжело дыша, лежала овчарка.

Пошатываясь на высоких тонких ногах, к пастуху подошел Минаков в серой папахе и серой помятой черкеске нараспашку, сладко зевнул, потянулся, поглядел из-под руки на юго-запад..

Из густого дубняка выскочило десятка три всадников. Впереди на вороном красивом коне гарцевал полковник Ковалев.

Овчарка встретила их громким, заливистым лаем. Пастух отогнал ее. Среди прибывших оказались Демьяшкевич и Исмаил Крым-Шамхалов.

Ковалев проворно спешился, привязал коня под деревом в тени и, сбив набекрень кубанку, пожал Минакову руку:

— Какие у вас новости, господин подъесаул?

— Все в порядке, — ответил Минаков и в свою очередь спросил: — А вы откуда путь держите?

— С побережья, — ответил Ковалев. — В отряде Бородули были. А теперь думаем пробраться поближе к станицам.

— Ну, а у Бородули что? — спросил Минаков.

— Тишина полнейшая, — ответил Ковалев и, оглянувшись вокруг, поинтересовался: — А где же ваши люди?

— Козлов за добычей увел, — пояснил Минаков.

В это время на левом берегу реки Закан показалась большая группа конников.

— Вот, едут уже, — указал на них Минаков.

* * *

Прибыв на бивак, белоказаки принялись снимать с лошадей награбленные продукты. Исмаил увидел своих братьев, бросился к ним с радостным криком.

— Ай карнаш!.. — И крепко обнял Баксанука, затем Дауда.