Над пропастью

– Разве можно устоять против колдовских чар?

Она снова улыбнулась и посмотрела удивленно:

– Ты это всерьез?

Он поглядел долго и пристально ей в глаза и наконец сдался.

– Шучу, конечно. Только странно все это, непонятно. Зачем тебе эта работа, этот институт? На Склодовскую-Кюри ты не похожа. По-моему, ты физику терпеть не можешь. Зарплаты, которую не платят, тебе не хватит, чтобы прокормить собаку, судя по ее рациону.

– Дома сидеть скучно,— сказала она, уводя взгляд.

Откровенного разговора явно не получалось. Но он продолжал задавать ненужные вопросы:

– Так говоришь, родители у тебя скромные труженики? Кстати, где они?

– Они живут в Москве. Папа у меня военный...

– Генерал?

– Полковник.

– Генерал-полковник! — дерзил он совершенно так же, как в первые дни знакомства.

– Полковник запаса,— поправила она, не замечая или делая вид, что не замечает его скрытой враждебности. — Сейчас работает тренером. В молодости он был чемпионом Вооруженных Сил по пулевой стрельбе. Мама — простая учительница,— добавила она, пряча лукавую усмешку. — Еще какие будут вопросы?

– Кто твой муж?

– Мой бывший муж,— помедлив, сказала она, сделав ударение на слове «бывший»,— крупный бизнесмен и преуспевающий банкир.

– Ясненько! Но ведь он, наверное, тоже в Москве? А как ты здесь очутилась? Да еще устроилась к нам лаборанткой. Что за странное «хождение в народ»? — Не получив ответа и на этот раз, он не стал допытываться: — Ладно, не хочешь говорить — не говори.

Он допил свой чай и поднялся из-за стола.

– Я, пожалуй, пойду. Спасибо за угощение!

– Тебе не нравится, что я живу богаче других? — спросила она напрямик.

– А тебе?

– Я понимаю, что ты хочешь сказать... — промолвила она, старательно избегая ссоры. — Я тоже хочу, чтобы все люди были богатыми и счастливыми.

– Один король сказал: «Все будут богатыми, кроме, конечно, бедных». — Он взялся за дверную ручку.

– Ты обещал сходить со мной искупаться,— напомнила она требовательным тоном.

– Я сказал, что у меня нет плавок.

Она вручила ему сверток с покупкой.

– Можешь переодеться в соседней комнате.

Он был удивлен и искренне тронут ее вниманием, и ему ничего не оставалось делать, как идти переодеваться.

Высоченный берег, с которого открывался живописный вид на амурские просторы, круто спускался к реке. Узкая полоска суши между обрывом и водой была усеяна черными валунами.

Они отправились к песчаной косе и разделись у мелководья, подальше от редких рыболовов. Маша давно отказалась от подчеркнуто невзрачного стиля, одевалась хоть и не так броско, как вначале, но с большим вкусом. В белых укороченных брюках в обтяжку она выглядела очень соблазнительно, но когда она осталась в одном купальнике, Иван не мог отвести от нее взгляда.

Вырвавшись из непривычной обстановки всеподавляющей роскоши, он вздохнул с облегчением. Здесь и Маша стала для него как будто прежней. Они плавали наперегонки, нежились на теплом песке в лучах клонящегося к закату солнца, отдохнув, опять бросались в реку. Разыгравшись, Маша первая плеснула в него водой. Он не остался в долгу и, с силой ударяя ладонью по воде, залил ее потоками брызг, вынудив показать спину. Их азарт передался собаке, следящей за ними с берега, и ее громкий лай долго разносился в пустом пространстве.

По реке промчалась моторная лодка. На берег стали накатываться волны, шурша песком и шлепая о камни. Иван засмотрелся на воду.

– О чем задумался? — весело спросила Маша.

Он взглянул на нее. Ее симпатичное личико с капельками воды на ресницах и веснушчатых щеках окрасилось нежным румянцем. Он вдруг подумал, что ни разу не видел у нее равнодушного лица. Как-то само собой у него получилось, что он вдруг взял ее обеими руками за голые плечи и притянул к себе. Она с замиранием подняла лицо. В широко раскрывшихся глазах ее было столько девичьего ожидания, что он невольно залюбовался ею: «Да она как будто нецелованная!»

Она отвела взгляд. Он опустил руки и вздохнул.

– Ты слишком много думаешь,— укорила она. — Какой же ты после этого Иванушка-дурачок?

Накупавшись вдоволь, они вскарабкались наверх. Морозову пришлось опять зайти в дом, чтобы забрать сверток со своими трусами.

– Зачем тебе тащиться куда-то в общежитие? Переночуешь здесь, места хватит,— сказала Маша, отвернувшись от него и потупив взгляд. — А то я боюсь одна.

– Почему одна? А Долли? С такой псиной никакие воры не страшны! К тому же на всех окнах решетки, металлическая дверь, сигнализация...

Она не дослушала его и ушла, закрывшись в спальне. Оставшись один, он побродил по комнате, потом сел в кресло и задумался. Если б на месте Маши была любая другая женщина, он не задержался бы здесь ни на минуту. Но он не привык, чтобы им управляли даже такие прекрасные создания, как Маша. Это, пожалуй, единственное, что его тяготило. С другой стороны, она ушла, и ему сразу стало скучно — хоть беги за ней следом.