Над пропастью

Он так и сделал: пошел и постучался к ней в дверь. Получив разрешение войти, он застал ее сидящей на кровати с раскрытой книгой на коленях. Волосы у нее были собраны в прическу, и открытая шея соблазнительно белела. Он не заметил, что глаза ее не бегают по строчкам, а давно замерли на одном месте. Его внимание привлекла ее грудь, выпукло просвечивающая сквозь ажурную вязку голубой кофты, надетой на голое тело. Заметив его взгляд, она непроизвольно посмотрела туда же, еще раз оценивая эстетичность зрелища. Из вежливости он перестал таращиться, сказал, что ему скучно без нее, и, подойдя ближе, заглянул в книгу. Украдкой же продолжал бросать взгляды, пытаясь рассмотреть под кофтой лифчик и не видя ничего. Он заметно раскраснелся от желания, но вида не подавал.

Она вынула заколки, демонстративно откинула за спину рассыпавшиеся роскошные волосы, продефилировала через всю комнату и встала лицом к окну. Он приблизился к ней сзади, дыша ей в затылок и ощущая сердцебиение, совсем как в юности, прикоснулся к ее плечам. Молчаливое ожидание. Он уже смелее погладил рукой ее густые длинные волосы, вдыхая исходивший от них чуть слышный аромат.

– У тебя самые красивые волосы, какие я когда-либо видел в жизни. Поэтому я люблю, когда они распущены и свободно падают на спину и на плечи. — Он сдвинул в сторону послушную прядь. — У тебя самая красивая линия плеча, какую я когда-либо видел в жизни. Поэтому я люблю, когда волосы у тебя собраны на затылке и шея остается открытой.

– А как больше любишь? — она повернулась и посмотрела на него очарованным взглядом.

– Хоть как больше люблю.

Он обнял ее и поцеловал в губы. Она прижалась к нему, как истосковавшаяся в разлуке любовница. Потом, словно опомнившись, не без труда освободилась от его объятий и отошла на первоначальную дистанцию.

– Ты, наверное, думаешь, что я развратная женщина — заманила тебя в дом... — сказала она, взволнованная и раскрасневшаяся после поцелуя. — У меня был только один мужчина — мой муж.

– Ты его любишь?

– Я тебя люблю!

– Машенька!..

– Что? — откликнулась она, гипнотизируя его своими серыми глазищами.

– Я еще в лесу хотел тебе сказать то же самое, но ты отпихнула меня, да так, что чуть ребро мне не сломала, и вдобавок едва не утопила в омуте.

Она улыбнулась воспоминанию.

– Когда-нибудь мы еще туда сходим, ладно?

– Обязательно сходим! — Он обнял ее за талию и притянул к себе, гладя под кофтой ее возбуждающее голое тело.

Она слабо сопротивлялась:

– Ваня, не надо! Ваня!..

Толчок в дверь, и, стуча когтями по паркету, в комнату вбежала Долли и замерла в двух шагах, глядя на них умными глазами, будто оценивая ситуацию. Они посмотрели на нее, друг на друга и рассмеялись.

– Тебя кто сюда звал? — спросила Маша, придав голосу строгость. (Собака виновато опустила морду, потупив взгляд.) — Нечего тебе здесь делать.

Долли неохотно поплелась к выходу. На пороге задержалась, оглядываясь. — «Иди, иди!» — Побрела прочь.

5

– Наверное, это плохо, что я, девушка, первая объяснилась в любви.

– Почему? Я первый.

– Да нет, я первая,— вздохнула она с сожалением.

– Я первый сказал «люблю».

– Ты сказал не совсем так, как надо.

– Легче укусить себя за нос, чем переспорить женщину.

– А ты не спорь, потому что я первая. И это — неправильно. Ты теперь загордишься.

Она лежала на животе, опершись на локти и подняв голову, и смотрела поверх него мечтательным взором. Освещенная тусклым светом ночника, она была изумительно хороша. Он любовался ею и, как и было предсказано, гордился, что причина ее любовного вдохновения — он! Возможно, впервые в жизни его неутоленная жажда быть любимым могла насытиться сполна.

Он протянул руку, трогая локоны. Маша прижалась щекой к его ладони.

– Ты ведь останешься у меня? — спросила она.

– Я ведь останусь у тебя? — вопросительно кивнул он.— Как-никак ночь на дворе.

– Не дурачься! Я имею в виду насовсем.

– Гм,— промычал Иван.

– Здесь ты оборудуешь собственную лабораторию. Я специально не стала занимать второй этаж. Как ты думаешь, сколько могут стоить результаты твоих исследований?

Притихший Морозов ответил не сразу.

– Мы с тобой уже говорили на эту тему. — Он отнял руку и заложил ее за голову, покоящуюся на подушке. — Современная научная лаборатория — это дорогое удовольствие. Между тем даже самая лучшая лаборатория не гарантирует успеха. А успешный результат сам по себе ничего не стоит: его еще надо внедрить в производство, чтобы получить отдачу, на что опять же нужны деньги, и немалые.

– Можно реализовать идею за границей,— подсказала Маша,— это проще и выгоднее.

– Можно,— подумав, согласился Морозов,— но нужно ли? Миллион долларов — солидная сумма даже по тамошним меркам. Имея его, стоит ли городить огород без каких бы то ни было гарантий?

– Я не говорила, что у меня есть миллион,— возразила Маша,— я говорила, что могу занять его для тебя.

– А как у меня ничего не получится, что тогда? — допытывался он. — Почему ты так уверена в успехе?