Над пропастью во ржи

Mine came from Mark Cross, and they were genuine cowhide and all that crap, and I guess they cost quite a pretty penny.	Мои-то были куплены у Марка Кросса, настоящая кожа, со всеми онерами, и стоили они черт знает сколько.
But it was a funny thing.	Но вот что странно.
Here's what happened.	Вышла такая история.
What I did, I finally put my suitcases under my bed, instead of on the rack, so that old Slagle wouldn't get a goddam inferiority complex about it.	Как-то я взял и засунул свои чемоданы под кровать, чтобы у старика Слегла не было этого дурацкого комплекса неполноценности.
But here's what he did.	Знаете, что он сделал?
The day after I put mine under my bed, he took them out and put them back on the rack.	Только я засунул свои чемоданы под кровать, он их вытащил и опять поставил на полку.
The reason he did it, it took me a while to find out, was because he wanted people to think my bags were his.	Я только потом понял, зачем он это сделал: он хотел, чтобы все думали, что это его чемоданы!
He really did.	Да-да, именно так.
He was a very funny guy, that way.	Странный был тип.
He was always saying snotty things about them, my suitcases, for instance.	Он всегда издевался над моими чемоданами.
He kept saying they were too new and bourgeois.	Г оворил, что они слишком новые, слишком мещанские.
That was his favorite goddam word.	Это было его любимое слово.
He read it somewhere or heard it somewhere.	Где-то он его подхватил.
Everything I had was bourgeois as hell.	Все, что у меня было, все он называл "мещанским".
Even my fountain pen was bourgeois.	Даже моя самопишущая ручка была мещанская.
He borrowed it off me all the time, but it was bourgeois anyway.	Он ее вечно брал у меня - и все равно считал мещанской.
We only roomed together about two months.	Мы жили вместе всего месяца два.
Then we both asked to be moved.	А потом мы оба стали просить, чтобы нас расселили.
And the funny thing was, I sort of missed him after we moved, because he had a helluva good sense of humor and we had a lot of fun sometimes.	И самое смешное, что, когда мы разошлись, мне его ужасно не хватало, потому что у него было настоящее чувство юмора и мы иногда здорово веселились.
I wouldn't be surprised if he missed me, too.	По-моему, он тоже без меня скучал.
At first he only used to be kidding when he called my stuff bourgeois, and I didn't give a damn--it was sort of funny, in fact.	Сначала он только поддразнивал меня - называл мои вещи мещанскими, а я и внимания не обращал, даже смешно было.
Then, after a while, you could tell he wasn't kidding any more.	Но потом я видел, что он уже не шутит.