Над пропастью во ржи

My aunt's pretty charitable--she does a lot of Red Cross work and all--but she's very well-dressed and all, and when she does anything charitable she's always very well-dressed and has lipstick on and all that crap.	Хотя моя тетушка очень много занимается благотворительностью - тут и Красный Крест, и всякое другое, - но она всегда отлично одета, и когда занимается благотворительностью, она тоже отлично одета, губы накрашены и все такое.
I couldn't picture her doing anything for charity if she had to wear black clothes and no lipstick while she was doing it.	Я не мог себе представить, что она могла бы заниматься благотворительными делами, если б пришлось надеть монашескую рясу и не красить губы.
And old Sally Hayes's mother. Jesus Christ.	А мамаша Салли!
The only way she could go around with a basket collecting dough would be if everybody kissed her ass for her when they made a contribution.	Да она бы согласилась ходить с кружкой, собирать деньги, только если б каждый, кто дает деньги, рассыпался бы перед ней мелким бесом.
If they just dropped their dough in her basket, then walked away without saying anything to her, ignoring her and all, she'd quit in about an hour.	А если бы люди просто опускали деньги в кружку и уходили, ничего не говоря, не обратив на нее внимания, так она через час уже отвалила бы.
She'd get bored.	Ей бы сразу надоело.
She'd hand in her basket and then go someplace swanky for lunch.	Отдала бы кружку и пошла завтракать в какой-нибудь шикарный ресторан.
That's what I liked about those nuns.	Оттого мне и понравились те монахини.
You could tell, for one thing, that they never went anywhere swanky for lunch.	Сразу можно было сказать, что они-то никогда не завтракают в шикарных ресторанах.
It made me so damn sad when I thought about it, their never going anywhere swanky for lunch or anything.	И мне стало грустно, когда я подумал, что они никогда не пойдут завтракать в шикарный ресторан.
I knew it wasn't too important, but it made me sad anyway.	Я понимал, что это не так уж важно, но все равно мне стало грустно.
I started walking over toward Broadway, just for the hell of it, because I hadn't been over there in years.	Пошел я на Бродвей просто ради удовольствия, я там сто лет не был.
Besides, I wanted to find a record store that was open on Sunday.	Кроме того, я искал магазин граммофонных пластинок, открытый в воскресенье.
There was this record I wanted to get for Phoebe, called "Little Shirley Beans."	Мне хотелось купить одну пластинку для Фиби -"Крошка Шерли Бинз".
It was a very hard record to get.	Эту пластинку было очень трудно достать.
It was about a little kid that wouldn't go out of the house because two of her front teeth were out and she was ashamed to.	Там все про маленькую девочку, которая не хотела выходить из дому, потому что у нее выпали зубки и она стеснялась.
I heard it at Pencey. A boy that lived on the next floor had it, and I tried to buy it off him because I knew it would knock old Phoebe out, but he wouldn't sell it.	Я слышал эту песню в Пэнси у одного мальчишки, он жил этажом выше. Хотел купить у него эту пластинку: знал, что моя Фиби просто с ума сойдет от нее, но он не продал.