Надежда (Сергеевна)

— Китюп, — подал голос Якоб. — В Солнечной Системе есть планета Юпитер. Там, на поверхности, ученые уже полтысячи лет назад нашли некое… сверхъестественное явление природы. То есть, нашли его раньше, а полтысячи лет назад установили с ним контакт. Разумное сверхъестественное явление природы, которое назвали Китюпом. Я знаю. Я там родился. На Ио, одной из лун Юпитера.

— А есть еще Странники, — припомнил Джон. — Они приходят из глубин космоса и уходят в него. Но где живут и как? Неизвестно? Говорят, они разумны и питаются энергией звезд.

— Не забудь про электридов, — добавил Грак. — Про них вообще никто ничего не знает, кроме того, что они состоят из электричества и живут в абсолютном мраке.

— Хотите сказать, что там внутри такой же Китюп? — фыркнул Крус. — Или этот ваш… электрид?

— Да, — Шоррен был предельно серьезен, да и остальные не спешили улыбаться. — И это он… оно… не важно, что, но важно, что это пыталось меня схватить… изнутри!

И матка теперь бесновалась, не зная, почему сорвалась так тщательно выверенная попытка. Любой другой разумный объект — да и неразумный тоже — уже давно был бы не просто пойман, а выпотрошен и употреблен по назначению, напитав победителя жизненной силой и сделав его еще сильнее. Когда-то она так и поступала, когда обеспечивала себя первой партией рабочих и искателей. Сначала высосать жизненную силу, а потом вкусить мяса. Но этот… в чем дело? Хищник выбрал жертву не по зубам? Или поторопился? Но ведь с другими-то срабатывало! Искатели уже притаскивали матке «сладкое мясо», и она употребляла его. Почему же теперь, когда мясо пришло само, у нее ничего не получилось?

— То есть, как «изнутри»? Слопать твой мозг, как личинка Чужого?

Шоррена передернуло. В отличие от большинства, он на своей шкуре успел узнать, что такое инопланетные паразиты.

— Нет. Такое впечатление, что ему была нужна моя… не материальная оболочка, а что-то иное.

— Душа? — подал голос Итакке.

Парень пожал плечами.

— Похоже, мы нашли что-то наподобие местного святилища. В таком случае, там внутри находятся останки жертвоприношений этому… божеству.

Все обернулись. Рой редко говорил такие складные фразы, ограничиваясь короткими рублеными замечаниями. Тем более, таким тоном.

— И что?

— А то, — бригадир обернулся, бросил через плечо взгляд, — что мы должны немедленно доложить о своей находке в форт. Майор Гравер должен знать, откуда исходит все зло.

— Гравер? — скривился Крус-Вонючка. — После всего того, что он тебе в последний раз наговорил? После того, что он сделал с Натешей?

— А кто же еще? Предлагаешь справиться самим?

— А почему бы и нет? Или ты боишься?

Рой сделал шаг. Крус — тоже. Они встали друг против друга, одинаково крепкие, высокие, только один чуть коренастее и старше другого. Встретились взглядами.

— Долго ты молчал…

Ответом была кривоватая усмешка:

— Достаточно.

— Почему сейчас? Почему не раньше?

Еще один смешок.

— Ждал? Чего? Благоприятного момента?

Короткий кивок, одними ресницами.

— И ты считаешь, что сейчас самое время, чтобы выяснять отношения? Что нам делать больше нечего, чем терять время и силы, выясняя, кто будет верховодить в бригаде? Уверен, что сейчас самый подходящий момент?

— Другого может не быть…

— У нас вообще не может быть никакого времени, ни подходящего, ни просто иного другого, если сейчас мы ослабим друг друга вместо того, чтобы сначала объединиться перед лицом общего врага! Ты, надеюсь, это понимаешь? Понимаешь, что нам, людям, необходимо сплотиться и дать этим… этому существу отпор, пока еще все только начинается. Что нам важнее сперва уничтожить угрозу для человечества в зародыше и не дать этой твари, или кто там сидит, вместе с ее рептилоидами захватить нашу планету, а уж потом выяснять, кто кем будет командовать!

— Смотрите, кто заговорил! — притворно поразился Крус. — А я думал, ты не умеешь…

Теперь пришел черед усмехаться Роя.

— Ты многого обо мне не знаешь.

— Да о тебе вообще никто ничего не знает! Ты с нами только на этой планете восемь лет, не считая тюрьмы и пересылки, а кто ты и откуда — неизвестно!

— Нам же зачитывали наши статьи перед отправкой. И я рассказывал…

— Правду? Или легенду для дурачков? Кто ты на самом деле, Рой Линк? Или ты не Рой? И тем более не Линк?

— Да и ты не слишком-то откровенничаешь о себе, Крус-Вонючка, — Рой не моргнул глазом, выдержав удар. — И тебе я могу задать тот же вопрос. Что молчишь? Тебе есть, что скрывать!

— Тебе тоже!

— Откровенность за откровенность, бригадир?

Они смотрели друг другу в глаза, читая там то, что оставалось скрыто от остальных свидетелей этой странной сцены, то, что не могло быть произнесено вслух, что прежде было не заметно, но теперь лезло наружу, и приходилось сдерживать и контролировать каждый свой жест и взмах ресниц.

— Ты ловко устроился.

— Не ловчее тебя!

— Однако шила в мешке не утаишь! Ты прокололся…

— И что с того? У тебя есть доказательства? Готов их предоставить?

— Не я. Ты. Откровенность за откровенность, помнишь?

— Здесь и сейчас?

— Почему бы и нет? Сам же говорил о подходящем месте и времени. Так чем это место и это время хуже?