Надежда (Сергеевна)

Ого-го! Надежда только покачала головой. Нет, ей кто-то что-то говорил, но чтобы в открытую… Получается, она живет с каторжанами! Вот уж занесла нелегкая! А внешне не скажешь. Внезапно вспомнились другие девушки-землянки, с которыми они вместе дожидались продажи. Интересно, что бы подумали они, если бы узнали, какая участь ей выпала? Позавидовали или нет?

— Ладно. Пошли на огород. Хочу набрать кое-какие травы.

Кралосу нравился этот мир. С тех пор, как его привезли в грузовом отсеке «колонистовозки» и разморозили, отправив корчевать леса и строить форты и укрепления, он не переставал восхищаться этой планетой. Его собственный мир был так загажен, что лишь в резервациях и под изолированными куполами частных владений можно было найти последние остатки природы. В резервации вход был только несколько дней в году, по пропускам и билетам, которые стоили так дорого, что многие семьи полгода копили деньги, чтобы подарить ребенку на день рождения целых полчаса прогулки по траве. Кралосу было восемь лет, когда он впервые увидел настоящую, не пластмассовую, зелень. Второй раз это чудо вошло в его жизнь девять лет назад, когда его зачислили в колонисты планеты Гудзон. Конечно, тут о настоящей зелени речи не шло — большинство растений имело листву сине-зеленого оттенка, иногда с серым и бурым напылением, но какая, в сущности, разница, если это живая трава и настоящие деревья? И тут даже водились звери и птицы, а в реках плавали такие скользкие существа… рыбой называются.

Когда пять лет спустя Кралосу объявили амнистию и предложили на выбор — вернуться на родину или остаться тут навсегда? — он без колебаний выбрал второе. Многие его товарищи по несчастью рады-радешеньки были улететь из этой дикой местности обратно на свои планеты. Только не Кралос. За шанс ходить по траве, дышать чистым воздухом и видеть настоящую природу он был бы готов отдать и больше.

Будучи освобожден, он не поселился в одной из усадеб, которые раскинулись веером вокруг Колонии-14 — так назывался этот форт у излучины Колониальной реки. Выстроил себе хижину в одном дне пути от форта и поселился там, день-деньской бродя по лесам, ставя ловушки и капканы на местную дичь. Кого-то ловил ради еды, кого-то — ради шкурок, которые сбывал в форте. Жизнь в общем удалась.

Однако в последнее время Кралос стал замечать, что звери и птицы вокруг его жилища стали пугливыми. То ли они научились бояться человека, то ли чуяли что-то непонятное. Ученые — экологи, картографы, географы — продолжали изучение планеты, но колонистам, понятное дело, о результатах исследований никто не докладывал. И Кралос не знал, что думать. Разве что перебраться на другое место? Благо, лесов хватало.

Собрав пожитки, он тронулся, куда глаза глядят. Четыре дня шел почти без остановки, по пути снимая свои старые капканы и разряжая ловушки, поскольку не собирался к ним возвращаться. И на четвертый день вышел на гору.

Гор — одиноко стоящих, с более-менее крутыми склонами, поросшими растительностью, он видел уже несколько. В недрах одной из них добывали ценную руду, на вершине другой он после освобождения устроил себе хижину, третью миновал, поскольку она была слишком крута и камениста, чтобы тратить на нее время. Это была четвертая, и Кралос, недолго думая, решил подняться на вершину. Хотя бы для того, чтобы осмотреться.

Восточный склон был довольно пологим. Настолько, что нагруженный добром человек карабкался легко и быстро, пока не сообразил, что тут что-то не так.

Было слишком тихо. Не верещали мелкие зверьки, не перекрикивались птицы, не шуршала травой всякая мелочь. Как будто ее кто-то спугнул.

Мужчина остановился, скинув с плеча мешок с вещами, потянулся за оружием. Он давно уже перестал зависеть от цивилизации и отдавал предпочтение самострелу и короткому копью. Перехватив самострел поудобнее, он оглянулся по сторонам.

До плоской вершины было рукой подать. Кусты тут росли реже, позволяя оглядеться.

Впереди, буквально в десяти-двенадцати шагах, на самой вершине горы, он увидел какое-то сооружение. Снизу, из-за кустов и молодых деревьев, оно казалось просто грудой камней, но сейчас стало ясно, что это дело рук разумных существ. Глаз ясно различал обводы стен, арку прохода, крышу и стропила, которые поддерживали свод. Стены были сложены из тщательно обтесанных камней, причем, судя по цвету, доставили их откуда-то издалека — у здешних валунов был совсем другой оттенок, намного темнее. А тут еще на розово-сером фоне так красиво смотрелись черные прожилки…

Кралос поймал себя на мысли, что просто стоит и любуется развалинами. В них чувствовалась лаконичная красота и строгая сила.

— Вот это да! — старатель полез в затылок. За все девять лет ему ни разу не случалось слышать о том, что на Гудзоне есть цивилизация. Говорили, что когда-то она была. Ан нет, она есть. Здесь и сейчас. И открыл ее он, обычный траппер.

Проверив самострел, Кралос сделал несколько шагов к развалинам. Обошел их по дуге, чтобы заглянуть в дверной проем. Он был уверен, что внутри есть что-то интересное.