Надежда (Сергеевна)

— Хм, — парень пожал плечами. — Его еще собрать надо. Там… многих запчастей не хватает. Наверное, охранники, когда уходили, ничего не оставили на замену. Только для передачи маячка.

Рой покивал, прикидывая. На 16-С тоже был мачок. И он работал до последнего, иначе майор Гравер забеспокоился бы и немедленно послал отряд проверить, что и как. А он засуетился только после того, как от поселка никто не приехал на ярмарку. Да и то — уезжавшая из форта бригада поспела на 16-С первая. Он почувствовал раздражение. Об этом надо было побеспокоиться час, а лучше день тому назад! Сразу по приезде. Но маячок, который просто испускал равномерный сигнал: «Все в порядке! Мы на месте!» — работал без перерыва все восемь лет. Паузы в полтора-два часа допускались только на время замены вышедших из строя деталей. Если бы в поселке случился бунт, охранники бы подали сигнал тревоги именно с маячка, просто вырубив его или подав какой-то иной знак. Но бунтов не было. И сейчас никто не принял его наличие всерьез.

А надо.

— Затем — разведка. Надо знать, что происходит у соседей.

Люди напряглись. Маяк не мог принимать новости от соседей и никто не знал, что происходит на соседних участках. Может быть, кроме них, вообще никого не осталось! Когда-то сделано это было нарочно, чтобы колонисты, узнав о бунте на соседнем участке, не подняли своего восстания, добавляя начальству головной боли. И теперь эта тактика изоляции начала приносить свои горькие плоды — позвать на помощь и просто предупредить об опасности не мог никто. Сандор, конечно, попробует разобраться со своим передатчиком, но есть ли на соседних участках такие же умельцы? Вот в чем вопрос. А если и есть, да получше Сандора? Не поделятся ли опытом?

— Крус. Возьмешь в пару кого хочешь и смотайся на 16-В. Погляди, как там у них дела. Нигде не задерживаться, сразу назад. Гнать на полной скорости. Не тормозить, даже если кто-то выскочит из кустов и будет звать на помощь. Это может быть ловушкой!

Крус фыркнул:

— Не слишком ли ты осторожничаешь, бригадир? Ловушки — это…

— Забыл крикунов? Забыл липучки? Да, в окрестностях мы их вроде как все вырубили, но несколько штук вполне могли уцелеть. Вспомни — Натеша в позапрошлом месяце едва не напоролась… А эти дикари — это ведь их мир. И кто знает…

Он замолчал, и никто ему не возразил. Да, Гудзон открыли двадцать пять лет, но массовая колонизация началась только двадцать лет назад, когда была построена столица. Форты основали пятнадцать лет тому назад, и лишь десять лет прошло с того дня, когда на планету привезли первых ссыльнопоселенцев — когда стало ясно, что вольнонаемные не слишком торопятся заселять новый мир. Люди слишком привыкли к благам цивилизации. Без инфранета, «умной» бытовой техники, многочисленных торгово-развлекательных центров и возможности карьерного роста и получения высшего образования они не мыслят для себя жизни. Даже среди каторжан, людей из «отбросов общества», мало было таких, кто умел работать руками. Сюда неохотно ехали специалисты, ожидая, пока кто-то построит для них уютный филиал Метрополии, главной планеты Великой Звездной Империи. В том числе и биологи, которым, оказывается, для изучения местной природы, нужны лаборатории, техника, тот же инфранет. Сюда прилетало несколько экспедиций, в том числе и археологических. Несколько недель они копались в земле, собирали образцы, наскоро их описывали-фотографировали, а потом улетали туда, где можно нормально жить. Дикую природу в ее естественной среде приходилось изучать самим колонистам на собственном опыте. И этот опыт иногда являлся печальным, а некоторые формы жизни до сих пор не были открыты и занесены в справочники.

— И самое главное — оружие. Шоррен…

— Закуплено. Шесть станнеров, шесть винтовок, — доложил тот. — Из них две лазерные. Есть еще электрошокер и парализатор, но их надо заряжать и…

— Займись. Без оружия никто и никуда не выходит. Зарядники…

— Так мы же закупились ими на ярмарке под завязку!..

— …проверить все. Старые и новые. Доложить. Распределить поровну. На десятерых.

— Сделаю, — в голосе парня звучала радость. Проведший детство и юность на борту вольного звездопроходца и участвовавший в том числе и в разбойных нападениях, Шоррен был единственным, кто хорошо разбирался в оружии так сказать, по роду деятельности.

Единственным, кроме Роя.

Он надеялся, что все обойдется. Что прошлое кануло в реку забвения. Поверил, что может начать новую жизнь.

Поторопился.