Наперегонки со временем

Как и Руди, Губеры, Бецалел, Ахава и другие, Айзик был тоже уже не очень молод, когда он присоединился к нам. И на его счету имелось немало халуцианских дел. Айзик был одним из основателей кибуца Рамат-Рахель неподалеку от Иерусалима. Однако в конце тридцатых годов он спустился в Иерихонскую долину и вместе с молодыми людьми кибуца Бейт-Арава пролил немало пота над превращением бесплодных солончаков в цветущую, плодородную землю. После войны за Независимость и потери Бейт-Аравы Айзик вернулся в кибуц Рамат-Рахель, который был почти полностью разрушен артиллерией Арабского легиона.

Горсточка основателей Рамат-Рахель снова принялась поднимать кибуц из пепла. Айзик был их официальным представителем. Я видел его почти каждую неделю, когда работал с Эшколом. Он не хуже молодых бухгалтеров бегал за работниками финотдела Сохнута, за начальством, за инженерами, поторапливая, упрашивая, умоляя, угрожая. У Айзика были большие связи в самых «высоких сферах», начиная с Эшкола и Гарцфельда и кончая старейшими работниками чином поменьше, с которыми он был дружен в молодости. Благодаря этому Айзику удавалось добиться для Рамат-Рахель того, чего никто другой ни за что бы не добился.

С тех пор как мы начали строить Лахиш, я его больше не видел. И вот в один прекрасный день он пришел ко мне и предложил свою кандидатуру. Я не стал долго допытываться, что у него там произошло в Рамат-Рахель. Только потом я постепенно узнал, что он там не поладил с кем-то, взял жену и сыновей и покинул селение, которое он дважды создавал.

Я посоветовался с Леви и Бени, что же делать с Айзиком. Он еще полон сил, у него большой хозяйственный опыт, а главное — он хорошо знаком с работой в таких новых и трудных условиях, как, например, в кибуце Бейт-Арава. Мы решили вверить ему хозяйственное руководство поселений Нахал, которые будут созданы в Лахише. Мы намеревались построить по меньшей мере три таких поселения на восточной границе района: первое — неподалеку от Тель-Лахиша, второе — Амацию, прямо на границе с Иорданией, у покинутого села Дуима, а третье — Нехушу — тоже на границе, у дороги, которая когда-то соединяла Бейт-Гуврин с Хевроном.

Таким образом, Айзик был назначен «хозяином» этих трех поселений; в его обязанности входила забота обо всем, что так или иначе имеет отношение к производству.

Летом 1955 года все три поселения справили новоселье — одно за другим. На границе положение было такое, что ребята из Нахала жили в атмосфере, так сказать, «дикого Запада»; военные и впрямь называли этот район «Техасом». Еще раньше этот «Техас» снискал громкую славу, так как туда то и дело просачивались диверсанты с той стороны границы. На территории района было множество пещер, где легко могли скрываться лазутчики и диверсанты, которые нередко открывали огонь средь бела дня. Когда в районе были созданы поселения Нахал, они тоже понесли жертвы. И среди молодых поселенцев Лахиша тоже были жертвы.

Айзик устроился в старом разрушенном доме, торчащем посредине заброшенной цитрусовой плантации недалеко от Ашкелона. Он уже тогда вынашивал «дикие» планы создать на плантациях Ашкелона большое семейное хозяйство. Не было ни воды, ни электричества, но Айзик заупрямился, а упрямство ему было не занимать, и привел туда свою добродушную и послушную жену, а также сыновей. На объекты Айзик выезжал каждое утро на рассвете, оставался там до позднего вечера, а нередко и ночевал там. Он без устали бегал и хлопотал по делам хозяйства, как наседка вокруг своих цыплят. Своей неутомимостью он частенько надоедал ребятам и даже работникам округа. Он прямо не «слезал» с работников того или иного отдела управления округом. Бывало, приходили ко мне люди и жаловались на него: «Все-то ему надо, этому твоему Айзику, да быстро, без проволочек, потому что ему, видишь ли, некогда». Айзик надоедал трактористам, ходил за плугами и требовал больше дунамов и более глубокой вспашки. Он хлопотал о семенах, об удобрениях, приставал к Рафи Гурвицу и его ребятам, чтобы привезли маленькие насосы и качали воду из найденных новых источников и из старых колодцев. Он распоряжался также средствами, отпущенными поселениям, а скряга он был ужасный. «Нельзя разбазаривать ни единого гроша, — втолковывал он своим ребятам. — Боже упаси, допустить «убытки». Деньги можно тратить только на «конструктивные» цели».

Айзик создал первую животноводческую ферму в поселениях Нахал: стадо овец в Лахише и стадо крупного рогатого скота — в Амации. В стране проводилось тогда много опытов по животноводству, и наш округ был избран одним из опытных районов. Привезли нам стада коров и быков породы «Санта Гертрудис» из США, у них был какой-то необычный и странный вид, и гуляли они по полям Лахиша, словно упали с другой планеты.