Народный эпос

И снова послышался цокот вблизи:
«Желаю удачи тебе, Айгази»,—
Так молвил приятель, подъехав к нему.
И встретил учтиво он друга.
«Коня расседлать не спешишь почему?» —
«Прости, не имею досуга.
Но прежде, чем двину каурого вспять,
Я слов тебе несколько должен сказать.

Узнай, Айгази: мне в ауле друзья

Правдивую весть сообщили,
Что ту, кого любишь ты, трусы-князья
Похитить сегодня решили.
К тому же твой кровник отправился в путь.
Тропы бавтугайской ему не минуть…»

И вдруг ускакал… Айгази омрачен.

И, брови насупив угрюмо,
Наполнил кунацкую вздохами он,
На сердце – нелегкая дума.

«О чем ты вздыхаешь, понять не могу?

Зачем предаешься кручине?» —
Мать сына спросила, неся к очагу
Огонь на короткой лучине.

«О, как же, скажи мне, любимая мать,

Могу не грустить я, могу не вздыхать.
И волк, и джейран, и охотник к ручью
Явились, томимые жаждой.
Три долга свалились на совесть мою,
И должен исполнить я каждый.

Похитить сегодня, бесчестьем грозя,

Невесту мою замышляют князья.

И недруг мой нынче, коня торопя,

Проедет тропой бавтугайской,
Но если покину гостей на тебя,
Я долг не исполню хозяйский,
Врага ненавижу, невесту люблю,
Как ты посоветуешь, я поступлю».

– «Невесту и лучшую сможешь найти, —

Красивых горянок немало.
Не раз еще недруга встретишь в пути, —
Уважь кунаков ты сначала».

И пил он, и ел он с друзьями отца,

Затем, проводив их с почетом,
Он бросил в намет своего жеребца,
За первым исчез поворотом.

Ведет к Бавтугаю тропа напрямик,

Растет в Бавтугае терновник.
Туда он примчался, и вот через миг
Пред ним появляется кровник.

Ни тот, ни другой не съезжают с тропы.

Кто нынче здесь голову сложит?
Вздымает коня Айгази на дыбы,
И пятится кровника лошадь.

«Эй, падаль, я вижу, что душу свою

Ты спрятать торопишься в пятки.
Не с войском стотысячным здесь я стою,
Бежать не спеши без оглядки!»

– «Стотысячным войском хоть мне пригрози,

Не дрогну. Рожден я не трусом!
Да будь предо мною хоть сам Айгази,
Сразился б я с этим безусым…»

Но больше ни слова добавить не смог:

Нажал Айгази на послушный курок.

Нажал на курок и пришпорил коня,

Чтоб мчаться на помощь к невесте,
Как вдруг услыхал он: «Оставив меня,
Навеки лишишься ты чести.

Я ранен смертельно. Как тонкая нить,

Вот-вот во мне жизнь оборвется.
Нельзя меня бросить, нельзя пристрелить,
Уважить обычай придется.

Меня положив головою на юг,

Где высится саван тумана,
Присядь в изголовье, как будто бы друг,
Молитву читай из Корана.