Наследники господина Чамберса

А с 1745 года приобретает власть новая фаворитка Людовика XV, мадам Этиоль, получившая позднее имя мадам де Помпадур.

Вольтер знал мадам Этиоль чуть ли не с детских лет. Ее возвышение не могло не повлиять на его авторитет при дворе.

В этом же году он получает должность историографа короля, две тысячи ливров ренты и комнату в Версале, затем становится камергером и, наконец, избирается в Академию.

Итак, он достиг вершин. Он имеет все, что можно пожелать: славу, почет, влияние, деньги. Попробовал бы ныне какой-нибудь кавалер де Роан безнаказанно оскорбить его!

И все же…

Все же он не испытывает полного удовлетворения.

Да, он жадно рвался к славе, но, получив ее, понял, что это мишура. И разве он действительно сравнялся с аристократами? Что значат его чины и отличия, если он постоянно ловит косые взгляды придворных и слышит за своей спиной: «Выскочка!», «Худородный!», «Лизоблюд!»…

Лизоблюд…

А ведь верно, здесь ему нужно пресмыкаться. Перед ничтожеством королем, перед злюкой-королевой, перед мадам Помпадур и ее преатурами…

Ему, Вольтеру!..

Раздираемый сомнениями и тревогой, он заболевает. И тогда маркиза дю Шатле, понимая состояние своего друга, увозит неудавшегося камергера в Сире.

Все. Прощай, самый блестя, щий из дворцов Европы! Больше к тебе Вольтер не вернется никогда.

Он снова погружается в работу.

А в 1749 году на него обрушивается горе: неожиданно

умирает маркиза дю Шатле.

…«Хотя я боготворил свободу, — с горечью как-то заметил Вольтер, — судьба заставляла меня перебегать от одного короля к другому…»

Заявление достаточно самокритичное. Не прошло и двух лет с момента, как он покинул Версаль, а уже идут деятельные приготовления к его отъезду в Берлин, столицу прусского короля.

Фридрих II был давним поклонником Вольтера. Он переписывался и встречался с философом, еще будучи наследным принцем. Став после смерти отца королем Пруссии, Фридрих сгруппировал вокруг себя писателей-вольнодумцев, в числе которых были Ламетри и Мопертюи, новый президент Берлинской Академии наук, а затем начал горячо приглашать Вольтера.

Вольтер, всегда увлекавшийся идеей «просвещенного монарха», смотрел на Фридриха как на достойный образец. Однако до 1750 года философ отклонял все приглашения короля. Да и «божественная Эмили» не могла допустить отъезда своего друга в Пруссию. После смерти маркизы все изменилось. Вольтер, которому стал ненавистен его опустевший «рай» в Сире, решил принять приглашение прусского короля.

Фридрих II встретил своего гостя в Потсдамском дворце и осыпал милостями. Вольтер получил орден, чин камергера и солидное жалованье; вся же работа его состояла в том, что он должен был просматривать сочинения короля и править его стихи. По вечерам философ ужинал с королем, давая волю своему остроумию. В дворцовом театре Фридриха ставились пьесы Вольтера в исполнении членов королевской семьи. Одним словом, казалось, лучшего желать невозможно, и Вольтер искренне восхищался «северным Соломоном», не замечая его деспотизма, скупости, самовлюбленности.

Однако чем дальше шло время, тем отчетливее стали звучать самовластные нотки в тойе Фридриха. Вольтер получил сведения о том, что за спиной его величают «шутом» и «скоморохом». Он был не таким человеком, чтобы стерпеть издевательство. Как-то раз он публично заявил, что ему надоело стирать грязное белье короля, прозрачно намекая этим на качество стихов своего коронованного ученика. Фридрих, которому передали слова поэта, пришел в ярость.

Почти с самого начала пребывания в Потсдаме Вольтер не поладил с Мопертюи. Теперь, заметив охлаждение между своим соперником и королем, президент Академии начал подливать масло в огонь. Он выступал против всех предложений Вольтера, отказывал его кандидатам и чернил его перед Фридрихом. Вольтер ответил по-своему: он написал сатирический памфлет на Мопертюи. Фридрих приказал сжечь памфлет на одной из площадей Берлина и назвал Вольтера лжецом.

Это переполнило меру терпения Вольтера.

Философ покинул Францию, желая уберечь свои сочинения от костра, но и на чужбине их ждал костер!..

Считая свое пребывание в Пруссии невозможным, он, несмотря на лицемерные попытки Фридриха его удержать, стал готовиться к отъезду.

Да, не везло с королями Вольтеру.

И он твердо решил: в дальнейшем больше к их милостям не прибегать!..

Франция Людовика XV не признает «дезертира». Хотя три года назад французский король с легкостью дал Вольтеру разрешение на выезд, теперь он же запрещает ему вернуться в Париж. Угроза Бастилии вновь становится реальной.

Если монархии не желают его принимать, что ж, он поедет в республику. Слава богу, он обеспечен настолько, что не нуждается в благоволении сильных мира.

Вольтер покупает поместье Делис близ Женевы. Затем присоединяет к нему еще два на самой границе Франции со Швейцарией: Ферне и Турне.

— Теперь у меня передние лапы в Швейцарии, а задние во Франции, — говорит он одному из друзей. — Я так устроил свою судьбу, что могу считать себя одинаково независимым и на женевской территории, и на французской…

Поместье Ферне нравится ему больше других.