Наследники господина Чамберса

Мы подходим к вершине творческой жизни Вольтера. Это звучит парадоксально: ведь в шестидесятые годы XVIII века он заканчивает свой седьмой десяток! Человек, доживший до такого возраста, обычно с трудом лишь тянет лямку физического бытия. А этот неуемный старик…

Он изощряется в блеске своего остроумия.

Он наносит самые отточенные и разящие удары.

«Раздавите гадину!»

Этим лозунгом, таким кратким и выразительным, теперь он заканчивает почти все свои письма к Даламберу, Дидро, Гольбаху и другим добрым друзьям, как бы снова и снова напоминая им и себе, что нужно сделать в первую очередь, что на сегодняшний день является самым неотложным.

«Гадина», конечно, церковь. И не только католическая. Это символ суеверия, «священного» обмана, спекуляции на религиозных чувствах в самом широком смысле слова.

«Орлеанскую девственницу» Вольтер начал давно и работал над ней в течение всей жизни. Несмотря на то что поэма все еще не была издана, отдельные песни ее уже с сороковых годов ходили по рукам.

Безусловно, нельзя не поставить в вину автору, что, решив изничтожить церковь в язвительном памфлете, сюжетом своим он избрал великую эпопею отважной крестьянки Жанны д’Арк. Эта девушка-героиня, поднявшая в XV веке народное движение против захватчиков-англичаи и мученически погибшая на костре по приговору церковного суда, меньше всего годилась в персонажи подобной поэмы. Но не следует забывать, что подлинную Жанну д’Арк Вольтер глубоко почитал и в «Энциклопедии» отзывался о ней с большим уважением. В данном же случае объектом нападок была не столько Жанна, сколько бездарная, прославляющая бога поэма Шаплена, пародию на которую решил дать Вольтер. В процессе работы первоначальный замысел автора разросся и «Орлеанская девственница» превратилась в сатиру на ненавистную Вольтеру католическую церковь.

В поэме нет ни слова ни о реальной борьбе французского народа с англичанами, ни о трагическом конце Жанны. Вместо этого автор дает целую галерею представителей католического духовенства, от монахов до князей церкви, одинаковых мошенников, плутов, сластолюбцев, лицемеров и хищников. Описывая «рай дураков», он выводит церковников-шарлатанов, морочащих людей мнимыми чудесами, и «святых» инквизиторов, сжигающих «еретиков» за «сношения с дьяволом». Таким образом, история Жанны д’Арк явилась для Вольтера только поводом для обличения клерикальной Франции XVII века. Попутно он нанес новый удар и по версальскому двору. Среди весьма острых зарисовок царедворцев и прелатов фигурирует и мадам Помпадур в образе Агнессы, любовницы Карла VII… Бывшая покровительница Вольтера узнала себя и никогда этого не простила писателю.

Но «Орлеанская девственница» — лишь нацало.

В шестидесятые годы появляется огромное количество памфлетов, прозаических и стихотворных, коротких и длинных, безымянных и подписанных самыми различными именами; среди имен фигурируют Ламерти и Болингброк (оба покойные!), Тампоне, доктор Сорбонны, и аббат Бижекс (оба вымышленные!) и даже… «Алексей, архиепископ новгородский»!!!

Мы можем насчитать 137 подобных псевдонимов, появившихся в это время.

И под всеми скрывался один и тот же человек — вездесущий Вольтер.

Вот несколько типичных высказываний его о христианстве:

«…Несомненно, оно самая нелепая, самая кровавая религия из всех, когда-либо существовавших…»

«…Число жертв фанатизма — не менее десяти миллионов человек; большая часть их — жертвы христианства…»

«…Христианство, гнусное и варварское, угнетающее душу и заставляющее наше тело умирать от голода и ожидания того, когда и душа и тело будут сожжены на вечном огне…»

«…Христианство довело народы до нищеты, обогащая монахов и тем самым вызывая вынужденные преступления. Христианство ограбило Европу и нагромоздило в храме Лоретской богоматери больше сокровищ, чем потребовалось бы, чтобы накормить 20 голодающих стран…»

В 1764 году Вольтер издает рассчитанный на широкого читателя карманный «Философский словарь», где сводит воедино свои высказывания о религии. Еще раньше он выпускает «Избранные мнения Жана Мелье», называя эти антиклерикальные отрывки из «Завещания» «…брошюрой более бунтовщической, чем все сочинения Руссо».

Вольтер действует не в одиночестве. Он организовывает, группирует, нацеливает философов, борющихся с «гадиной», публикует их произведения, стремится создать единый мощный поток.

Нанося удары по главному, на его взгляд, врагу, Вольтер не забывает и об остальных. В фернейский период он неоднократно выступает против произвола королевских чиновников, против пиявок народа — генеральных откупщиков, против всей податной системы старого порядка. В этом плане особенно интересен публицистический очерк Вольтера «Человек с сорока экю», вышедший в 1768 году. Очерк весьма любопытен еще и потому, что это почти единственный опыт его в области политической экономии.