Наследники господина Чамберса

Жан Кал ас, тулузский коммерсант, протестант по вероисповеданию, был обвинен местным капитулом в убийстве своего сына Марка Антуана за то, что последний против его воли перешел в католичество. Тулузский парламент, разбиравший дело Каласа, подтвердил обвинение и приговорил преступника к смертной казни через колесование. Калас был казнен.

Когда первые слухи об этом деле дошли до Ферне, Вольтер стал на сторону судей. Возмущенный «ритуальным убийством», результатом духовной нетерпимости, он особенно сочувствовал убитому Марку Антуану еще и потому, что тот увлекался театром.

Но вскоре «фернейский патриарх» начал догадываться, что поспешил с заключением. Из Тулузы приехал Даламбер и рассказал о процессе. По его мнению, суд проходил слишком поверхностно и заведомо тенденциозно, а приговор был вынесен благодаря упорству католика-мракобеса Бодрижа. Так, когда один из судей выразил сомнение в виновности Каласа-старшего, Бодриж крикнул ему: «Вы сами Калас!..»

Почувствовав неладное, Вольтер потерял сон. Он уже не сомневался, что здесь поработала «гадина». Он еще не знал, кто прав, кто виноват, но ему стало ясно, что обвинение не доказано. Любой ценой он должен познакомиться с материалами этого дела, чтобы самому в нем разобраться. Он решает самостоятельно, своими силами, провести новое следствие — этого требовала его совесть.

Он начал с писем. Обратился к ряду влиятельных лиц, рассчитывая на их помощь. Помощи он не получил, но понял, что тулузский парламент пользуется поддержкой в высших правительственных сферах.

Тогда добровольный следователь едет в Женеву.

Он связывается с тулузскими коммерсантами и адвокатами. Он узнает подробности о суде и казни. И, наконец, разыскивает сыновей Каласа. Четыре месяца изо дня в день подробно расспрашивая их, он постепенно по звеньям собирает цепь истины.

И вот она собрана. Все проясняется, все становится на свои места.

Прежде всего Вольтер узнает, что Жан Калас до самого конца с упорством отрицал свое преступление. Когда свяшенник вел его на казнь, он спросил: «Как, мой отец, неужели вы верите, что можно убить сына?» И после, когда палач в течение двух часов, дробил ему стальной кувалдой руки и ноги, казнимый находил силы повторять: «Я сказал правду. Я умираю невиновным».

Затем оказывается (на суде об этом не говорилось ни слова), что отец даже не мог видеть смерти сына. Марк Антуан, чувствуя себя весь день угнетенным, сославшись на духоту, покинул комнату, где вся семья ужинала. Только после ужина, выйдя во двор, чтобы проводить гостя, Жан Калас увидел юношу висевшим на перекладине сушилки для ситца. Характерно, что официальное следствие выбросило эти материалы из дела, а гость был обвинен как соучастник преступления.

Наконец выясняется, что Марк Антуан в месяцы, предшествовавшие смерти, претерпел ряд испытаний, которые не могли не повлиять на его психику. Прежде всего он мечтал стать адвокатом. Но юридическая карьера для протестанта была закрыта. После некоторых колебаний (отсюда, видимо, и версия о его переходе в католицизм!) молодой человек отказался переменить веру и распрощался со своими надеждами. Это была сильная травма для юноши, перевернувшая все его взгляды на жизнь. Вынужденный заниматься коммерцией и не имея к ней ни малейшей склонности, Марк Антуан влез в долги. Он попытался поправить дело игрой, но это привело его к полному банкротству. Долговая петля обвила его шею. И тогда, честолюбивый и гордый, не желая обращаться к отцу и не видя выхода, он, в полном отчаянии, сунул голову в настоящую, веревочную петлю…

Самое страшное, как понял Вольтер, состояло в том, что в деле Каласа, по существу, не было следствия. Судьи не потрудились поинтересоваться уликами, опросить свидетелей, рассмотреть обстоятельства смерти. Все решилось мгновенно, лишь только Бодриж узнал о самом факте смерти. Изуверкатолик сразу понял, как можно обыграть этот факт, насколько поднимется авторитет церкви и возрастет фанатизм верующих, если протестант-отец будет казнен за убийство сына-католика. Преследуя те же цели, Бодриж требовал, правда безуспешно, мучительной смерти для родственников «убитого» — его матери и братьев…

Итак, картина ясна. Сомнений у Вольтера' больше не остается, да их теперь и не может быть: Жан Калас казнен но ложному обвинению. Конечно, мертвого не воскресить, но ведь осталась его честь и, главное, остались живые — родственники, которые терпят гонения и позор. Необходимо оправдать невиновных, необходимо нанести еще один удар «гадине».

Но как это сделать?

ДО

Как сдвинуть с места непомерно тяжелую глыбу предрассудков и привилегий?..

Точно опытный боец, бросается патриарх в новую битву.

Он направляет тысячи писем во все инстанции, он подробно излагает существо дела; он угрожает: если справедливость не будет восстановлена, вся Европа узнает о «праведности» французского суда! Он обещает наводнить мир брошюрами* и власти знают: это не пустая угроза.

Небольшая передышка, и новое наступление.