Наследники господина Чамберса

Прошлое царствование, проходившее под девизом «После нас — хоть потоп!», оставило экономике и финансам страны незаживающие раны. Между тем новый двор и супруга нового короля Мария-Антуанетта не собирались сокращать расходов.

Где было взять денег? Яма государственного дефицита становилась все глубже — дна ее не было видно.

Откуда взять средства, чтобы залатать все прорехи? Какими мерами стабилизировать положение? Что делать?..

В августе того же года наслышавшийся о добродетелях своего морского министра Людовик XVI производит его в должность генерального контролера финансов.

Это была фактически высшая должность в кабинете министров.

Тюрго оказался главой правительства.

Он на всю жизнь запомнил этот день, 22 августа 1774 года.

Он стоял посреди огромного зала большого Версальского дворца, со всех сторон его окружали зеркала и золоченые канделябры, а прямо перед ним стоял полный молодой человек небольшого роста с орденом в петлице голубого фрака.

Тюрго сделал шаг вперед и поднял глаза.

Людовик выдержал взгляд. Улыбнулся.

— Не в руки короля, а в руки честного* человека отдаю я себя, — чуть дрогнувшим голосом произнес Тюрго.

— И вы не будете обмануты, — продолжая улыбаться, ответил Людовик.

Да, так все оно и произошлов этот день, 22 августа.

А потом?..

Потом бывало разное.

Было все — тяжелый труд, бессонные ночи, слава, почет, интриги, ненависть и… падение.

Все шло своим чередом.

Придя к власти, Тюрго через два дня обратился к королю с письмом, в котором изложил свою программу.

Он писал:

«…Никакого банкротства, никакого увеличения налогов, никаких займов. Чтобы выполнить эти три условия, есть только один способ — добиться постоянного превышения доходов над расходами…»

Король полностью согласился с министром и предложил ему действовать.

Тогда Тюрго установил жесткий режим экономии. Он уволил нерадивых чиновников, сократил подачки придворным, установил строжайший контроль над финансовым ведомством, уменьшил злоупотребления, связанные с откупной системой.

Просветители аплодировали.

Он пошел дальше.

13 сентября был издан закон о свободе хлебной торговли в пределах всего королевства.

Король утвердил закон.

Теперь аплодисменты переходят в овацию. Буржуазия торжествует. Вот ведь они какие, наш король и наш министр! Они дружно осуществляют лозунг «Не мешайте действовать!».

Не все идет гладко.

Придворные задыхаются от ярости и готовы убить генерального контролера.

Негодует и народ.

Свобода хлебной торговли ведет к повышению цен на хлеб, повышение цен снова угрожает голодом. От слов бедняки переходят к делу. В мае 1775 года поднимается настоящая «мучная война».

Министр тверд, как кремень. Он решает применить то, чем некогда, в Лиможе, лишь угрожал: штыки и пули.

Он побеждает. Мятежники разогнаны, зачинщики повешены.

Ну, что же дальше?

Король доволен.

И тогда-то министр выкладывает на стол свой главный козырь.

Мысль Тюрго до предела проста.

Государство на краю банкротства. Экономией, одной экономией положения не спасешь. Государству должны помочь те, ради кого оно существует. Третье сословие — буржуазия и народ — все время выполняют свой долг и исправно платят налоги.

А другие? Так называемые привилегированные сословия? Так называемые благородные?..

Нет, они не платят ни сантима. Они только берут и ничего не дают. А ведь они располагают огромными богатствами!

Так не пора ли с этим покончить?..

Надо отменить податную привилегию «благородных».

Это будет началом отмены всех привилегий.

В январе 1776 года Тюрго представил Людовику докладную записку и проект шести декретов.

Декреты предусматривали обложение налогом привилегированного дворянского сословия, упразднение цеховой системы, мешавшей развитию капитализма, и ликвидацию ряда крестьянских повинностей.

При обсуждении проекта в совете министров генеральный контролер встретился с жестоким сопротивлением,

Но король утвердил декреты и заставил парламент зарегистрировать их.

Это произошло 12 марта.

День 12 марта 1776 года был вершиной жизни Тюрго.

Это была победа, грандиозная победа.

Не только его, конечно. Победа просветительной философии, победа энциклопедистов, победа буржуазии, всего третьего сословия.

Не за горами конец всех привилегий.

— Царство свободы и равенства грядет! — утверждают философы. — Просвещенный монарх по представлению просвещенного министра открыл заколдованную дверь в это царство…

Мог ли думать тогда Тюрго, что от момента его торжества до момента падения осталось всего два месяца?..

Если первые реформы Тюрго восстановили против него лихоимцев-чиновников, жадных откупщиков и дворян, нажившихся на казенных поставках, то теперь возмущение охватило весьма широкие круги.

Все дворянское сословие, а вместе с ним и духовенство, негодовали против отступника.

Еще бы! На что он замахнулся! Ведь это же была угроза всему строю!..

Но не только привилегированные его проклинали.

Действий Тюрго не могли одобрить цеховые мастера, лишившиеся своего заработка, бедняки города и деревни, помнившие о «мучной войне» и ее жестоком подавлении.

Рупором недовольных, орудием привилегированных стала королева.