Наследники господина Чамберса

Король Людовик XV, человек эгоистичный и развращенный, ненавидел философов, поскольку понимал, что они колеблют установленный порядок; они были крайне ненавистны ему лично всеми своими принципами, взглядами, убеждениями.

Однако, ненавидя просветителей, король был слишком ленив и суетен, чтобы бороться с ними по собственной инициативе. Как правило, он поддавался влиянию той или иной силы, которая давила на него в данный момент; если сила эта была благоприятна философам — монарх терпел их, если она действовала против — он подписывал грозные указы, направленные против их произведений и их сообщества.

Большое влияние при дворе имела «партия ханжей», как называли ее энциклопедисты, партия, группировавшаяся вокруг дофина и королевы. Лидерами этой партии были уже известный нам канцлер, отец Малерба, и воспитатель дофина, епископ Мирепуа. Именно стараниями этих двоих в 1752 году были запрещены два первых тома «Энциклопедии» и дальнейшее ее издание передано иезуитам.

Мы помним, чем это кончилось.

Но, пожалуй, самыми страшными, абсолютно непримиримыми и упорными врагами энциклопедистов были две силы, охранявшие «старый порядок»: духовенство и парламент.

Эти две силы обычно действовали в содружестве и в четкой последовательности. Духовенство шельмовало ту или иную «мятежную» книгу и предавало анафеме ее автора, после чего парламент официально осуждал и сжигал книгу, а автора бросал в тюрьму.

Разумеется, духовенство не было введено в заблуждение показной лояльностью «Энциклопедии»: в каждом новом томе оно усматривало новую «крамолу» и только дожидалось благоприятного случая, чтобы уничтожить «богохульников».

Но после провала попытки передать дело иезуитам действовать силой оно боялось.

Оно попробовало иные способы борьбы.

У католических проповедников было одно огромное преимущество перед философами: они могли громогласно кричать о своих убеждениях, в то время как их врагам не давали открыть рта. Это преимущество они и решали теперь использовать. Сами и через подставных лиц они обрушивали на философов целый водопад проповедей, брошюр, памфлетов. И даже в годы, когда «Энциклопедия» чувствовала себя сравнительно спокойно в выходила том за томом, этот поток не ослабевал ни на мгновение;

Выступая с церковных кафедр, епископы изображали энциклопедистов «с топором и молотком в. руках, разрушающими церковь и престол». Скептицизм и философия, заявляли они, это просто «школа преступлений». «Лже-философия современных нечестивцев» проклиналась в пастырских посланиях, которыми оклеивали стены домов.

Но чем больше увеличивалось число подобных проповедей, тем равнодушнее становились к ним люди. Наоборот, интерес к «вредным» книгам повышался, и, несмотря на все запреты, их раскупали нарасхват.

Тогда церковники решили: книге надо противопоставить книгу.

И вот наиболее «эрудированные» из их числа посвятили свое перо упорной и последовательной борьбе е «вредными» идеями. Наиболее «прославленные» антиэнциклопедисты — Шомье, Баррюзль, Грильон — выпустили целую груду томов, посвященных борьбе с «Энциклопедией» и ее творцами.

Но подобный способ борьбы лишь опозорил «святых отцов».

Недаром Вольтер окрестил Шомье «чернильным пачкуном». «Труды» патеров, выполненные в форме трактатов, романов, сборников писем, вызывали лишь смех и издевательства читателей, если находились способные их читать: невежественные и ограниченные «отцы» оказались абсолютно не в силах состязаться в остроумии с философами. Они проигрывали битву за битвой.

И вот, чувствуя, что отступление может превратиться в позорное бегство,' они, собрав последние силы, вновь ринулись в атаку против врага, прибегнув еще раз к недозволенным в честной борьбе приемам.

1757 год стал для энциклопедистов прелюдией к событиям более страшным и тяжелым, нежели потери 1752 года.

Но, прежде чем перейти к этим событиям, следует несколько более подробно осветить роль в «Энциклопедии» того человека, который в конечном итоге выиграет решающую битву и который вместе с тем является главным героем настоящей повести.

Существует мнение, будто Дени Дидро был человеком несобранным.

С легкой руки некоторых современников, историки и — поныне утверждают: он не знал, что такое система, он многое начинал и ничего не кончил, он всю жизнь разбрасывался на мелочи, не оставив после себя ничего цельного, он…

Впрочем, довольно. Не станем продолжать.

Все это — нарочито грубая ложь.

И наглядным опровержением ее является история «.Энциклопедии». Дени Дидро начал и кончил это произведение.

Он, в союзе с несколькими единомышленниками, разработал «Проспект «Энциклопедии», которому, худо ли, хорошо ли, старался следовать на всем ее протяжении.

Он лично написал около полутора тысяч статей.

Он не побоялся правительственных угроз и репрессий.

Он остался у руля, когда разбежались почти все другие; твердой, уверенной рукой вел он энциклопедический корабль среди рифов и отмелей, сквозь шторм и бури, пока не достиг гавани.

Около полутора тысяч статей…

Признаемся: это несколько округленно.