Наследники господина Чамберса

Каторжный труд «президента литературной республики» оплачивался нищенски. Лебретон и компания продолжали кричать об убытках, хотя уже становилось очевидно, что «Энциклопедия» принесет им огромные барыши; жалованье же, которое они положили Дидро, было таково, что за двадцать лет неустанной работы дало ему… шестьдесят тысяч ливров!

— Какой-нибудь поставщик военного ведомства нажил бы эту сумму за три дня! — возмущался Вольтер.

Но скромный господин редактор и не думал жаловаться па свою судьбу, хотя с каждым годом ему становилось труднее.

По мере выхода томов «Энциклопедии», у нее появлялось все большее число сторонних авторов. Зачастую статьи присылали совершенно случайные люди, и таких статей скапливалось огромное количество. С помощью верного Жокура Дидро приходилось отбирать из этой груды стоящие работы, которые можно было ставить на обсуждение, редактирование и утверждение.

Главному редактору приходилось много беседовать с начинающими авторами и проявлять поистине ангельское терпение, объясняясь с иным графоманом. Иногда, чтобы утешить беднягу, разочарованного в своих ожиданиях, щедрый Дидро расплачивался с ним из своего кармана. Слава об этом шла по Парижу, и на этой почве подчас возникали курьезы. К редактору приходили люди, не имевшие никакого отношения к «Энциклопедии» и даже не написавшие для нее ни единой статьи, но все же пытавшиеся сорвать с «простака» Дидро.

Вот один из подобных случаев, который описал он сам и который ярко характеризует его как философа и человека.

Однажды, когда Дидро сидел дома за очередной статьей, к нему вошел бледный молодой человек весьма жалкого вида, В руках у него была свернутая трубкой рукопись.

Редактор вопросительно посмотрел на пришельца.

Тот протянул ему рукопись и пробормотал:

— Вот, прочтите…

Просмотрев скомканные листки, Дидро обнаружил, что это злобный пасквиль против него и его друзей энциклопедистов.

— Зачем вы принесли мне эту стряпню? — удивленно спросил он.

— Потому, что я очень нуждаюсь и полагал, что вы дадите мне пять франков за то, что я ее не опубликую.

— Странный способ зарабатывать пять франков, — сказал Дидро и задумался. — Впрочем, — воскликнул он, — такую сумму я, конечно, вам дам, но вам-то что дадут пять франков? Я знаю способ, как получить за это произведение много больше.

— Что же это за способ?

— Напечатайте сей памфлет и посвятите его нашему заклятому врагу, герцогу Орлеанскому. Тогда вы получите, как минимум,' в десять раз больше.

— Вы, очевидно, шутите, милостивый государь. К тому же я не умею писать посвящений.

— Не умеете? Ну, это пустяк. Садитесь и подождите пять минут.

Дидро подошел к своему бюро и мгновенно накатал посвящение.

Негодяй поблагодарил и откланялся.

Он не постеснялся представить рукопись герцогу Орлеанскому и был щедро награжден.

Дальнейшее господин редактор описал следующими словами.

«…Никто, кроме него, не знает, до чего я глуп. Хотя он мне должен, он снова и снова занимает у меня и на взятые деньги печатает на меня же новые пасквили. Перед тем как опубликовать, он читает их мне. Я доказываю, что пасквиль плох, он же пользуется моими советами, чтобы его исправить…»

А вот и финал.

Вытянув из «простака» все, что мог, его посетитель спрашивает:

— Сударь, вы знакомы с естественной историей?

— А кто с нею нынче не знаком? — уклончиво отвечает Дидро.

— Слышали вы про муравьиного льва?

— Допустим.

— Напомню вам, это очень маленькое, но проворное насекомое. Оно селится в песке и устраивает себе нору в форме воронки. Если другое насекомое неосмотрительно набредет на это коварное место, оно скатывается на дно ямки, где муравьиный лев пожирает его, говоря при этом: «Месье, я ваш покорный слуга!»

С этими словами незваный гость Дидро исчез навсегда.

Сколько раз попадал господин главный редактор в подобные истории?

И все по своей доброте, из-за сочувствия к страждущим, из желания чем-то помочь бедняку,

Правда, это же его свойство привязывали к нему настоящих людей, создавая большое количество друзей, почитателей, благодарных.

Став всемирно известным, собирая у себя массу людей, Дени Дидро был вынужден несколько изменить свой прежний, весьма скромный образ жизни. Он обитал теперь на улице Сен-Бенуа, снимая четвертый и пятый этажи большого доходного дома. Необходимость частично заменить старую мебель и предметы обихода, вышедшие из строя, приводили его в веселое настроение с некоторой, впрочем, грустинкой. Вот как он изобразил свои чувства по этому поводу в наброске «Сожаления о старом халате»: