Наследники с Пайнэппл-стрит

Поскольку в последнее время Джорджиане пришлось столкнуться со множеством неприятных истин, касающихся ее самой, она, лежа воскресным утром на раскладном диване у Лины, решила, что готова признать еще одну: что ей, в сущности, не нравятся луковые колечки. И у нее нет никакого повода заказывать их в это воскресенье. Она не с похмелья, не на смертном одре и сегодня утром даже не ходила на пробежку, однако она была готова признать, что колечки приятно хрустящие и сладкие, поэтому вместе с Линой и Кристин заплатила десять долларов за большой заказ из «Уэствилла».

Валяясь на диване и глядя, как скандалят на телеэкране богачки, они ждали еду и подробно разбирали прошедший вечер. Они ходили поужинать в Коббл-Хилл, и Кристин в итоге целовалась с барменом в «Кловер-Клабе». Что было прискорбно, потому что теперь показываться в этом баре им не стоило, а коктейли там подавали отличные.

– Наверняка у него бывают выходные, – сокрушалась Лина.

– А по-моему, он там менеджер. Все пропало. – Кристин покаянно вздохнула. – Так как ты думаешь поступить с Кертисом, Джордж?

Кристин пила второй за это утро изотоник «Гейторейд», который в сочетании со спортивным костюмом придавал ей вид или Хейли Бибер, или на редкость стильного телепузика.

– Не знаю как. На его месте я бы наверняка заблокировала мой номер. Меня рядом с ним кидает в крайности, – призналась Джорджиана, ради поддержки усаживая на колени собачку Лины.

– А как вы расстались в последний раз? – спросила Лина.

– Я сказала ему, что слишком занята, чтобы встречаться.

– Значит, ты могла бы просто сообщить, что у тебя стало поменьше дел?

– Нет, по-моему, это выглядело бы фальшиво. Я соврала ему про Брэди, и, если хочу как-то продвинуться в отношениях с ним, наверное, мне стоит попытаться с этого момента быть честной.

– Фу, хуже честности нет ничего, – простонала Кристин.

– Ничего, – подтвердила Джорджиана и поднялась, чтобы встретить их луковые колечки у двери.

Несколько дней спустя Джорджиана задержалась на работе допоздна, поглядывая, как ее коллеги выключают компьютеры в своих спальнях, гостиных и буфетных. Она сделала глубокий вдох, открыла программу верстки «Скрибус», с помощью которой готовила к публикации бюллетени компании, поменяла шрифт на Times New Roman и создала свой вариант покаяния, свою попытку встать с бумбоксом под окно дома в пригороде, депешу, которая откроет ее сердце понятным Кертису образом.

Сейчас ноябрь, и многие в окружении Джорджианы Стоктон устремились в бруклинские дали, где ее клан обычно наряжается в платья с пайетками, чтобы потанцевать под поп-музыку девяностых, не переставая глушить водку и закусывать маринованными огурцами. На протяжении более чем двух с половиной десятилетий Джорджиана бездумно и беспечно присоединялась к этим костюмированным празднествам, и главной ее заботой был поиск одежды, подходящей для тематических вечеринок, и поддержание своего рейтинга в теннисе. Но теперь, в возрасте двадцати шести лет, Джорджиана Стоктон готова повзрослеть.

Джорджиана принадлежит к набирающему силу движению милленниалов, которые с детства причислены к «золотому проценту», а теперь осознали, что они сволочи. «Люди, подобные мне, не должны существовать, – заявляет Стоктон в своей бруклинской квартире. – Мне двадцать шесть. У меня нет никаких заслуживающих уважения причин обладать темными очками от “Шанель”». Мало того, Стоктон была неискренней с тем, кого хотела бы узнать поближе. Когда этот человек посетил презентацию проекта ее компании в Пакистане, она ввела его в заблуждение, убедив, что в той самой аварии самолета погибла только ее подруга Мег. На самом же деле она спала с женатым мужчиной, который погиб в тот день. Ее горе и раскаяние были неподдельными, но она глубоко сожалеет о том, что напустила туману, скрыв правду от того, кто был чрезвычайно добр к ней. Стоктон знает, что людям будет трудно поверить в то, что она начала с чистого листа, но она надеется, что после признания ею собственных ошибок в этой статье местный покоритель женских сердец и виртуоз поцелуев Кертис Маккой даст ей второй шанс.

Джорджиана перетащила на страницу снимок, на котором она излучала в объектив харизму, и сохранила «статью» в пдф. Потом составила электронное письмо Кертису, прикрепив к файл и дополнив его кратким посланием: «На случай, если ты пропустил рубрику “Стиль” на этой неделе». Нажала «Отправить» и услышала, как ее письмо с кратким шорохом унеслось вдаль, раздробилось на пакеты данных, проскакало по хабам, было доставлено авиалиниями киберпространства и вновь собралось перед глазами Кертиса.

Она надеялась, что он прочтет ее письмо. Надеялась, что он поймет, как хороший человек способен сделать глупость. И поможет ей стать лучше.