Наследники с Пайнэппл-стрит

– Пока – видимо, да. – Она подалась к нему и ощутила их близость каждым дюймом тела. Он протянул руку и заложил волосы ей за ухо. Она подняла к нему лицо, и он поцеловал ее мягкими теплыми губами. Посмотрев друг на друга, они рассмеялись. У нее закружилась голова от счастья.

– Идем. – Брэди усмехнулся, бросил ленту в свою сумку и застегнул молнию. Джорджиана схватила свои вещи, и они направились по дорожке к выходу из парка, делая вид, будто ничего не произошло, и вместе с тем зная, что все изменилось.

На следующей неделе они договорились сыграть после работы, и, поскольку от кортов было десять минут ходьбы до квартиры Джорджианы, она заранее навела порядок и оставила в холодильнике бутылку вина и шесть банок пива. Утром она старательно нанесла увлажняющее средство на руки и на ноги, вымыла голову, хоть и знала, что взмокнет во время игры, и целых десять минут выбирала белье. Белые хлопковые трусики сексуального вида не имели, но она представить не могла, что будет играть в теннис в узеньких кружевных, поэтому остановила выбор на светло-розовых бикини, которые могли считаться симпатичными хотя бы потому, что не были такими закрытыми.

В тот вечер Джорджиана играла кое-как, слишком занятая мыслями о том, что будет потом, но Брэди играл еще хуже. Поскольку корты располагались возле Ист-Ривер, от беспорядочных ударов Брэди мячи улетали в воду, и если в начале игры их было шесть, то к концу осталось лишь четыре. Выглядели они оба так по-дурацки, что Джорджиана не усомнилась бы в том, какого низкого мнения о ее игре случайные зрители, если бы ее не отвлекали размышления о груди Брэди, такой привлекательной под рубашкой.

Закончив, они с улыбками переглянулись, вспыхнули и обменялись неловкими репликами:

– Я живу здесь рядом, на этой же улице, – не хочешь зайти выпить пива или еще чего-нибудь?

– О, конечно, было бы здорово.

По пути они почти не говорили, а пока Джорджиана отпирала свою дверь, у нее вдруг перехватило дыхание от страха, что он передумает или что она забыла что-нибудь вроде гигантского плюшевого медведя посреди постели. Но, едва очутившись за дверью, они не стали даже делать вид, будто зашли выпить. Брэди поцеловал ее, она ответила на поцелуй. Оба сбросили обувь, стянули через головы рубашки и повалились на постель, сплетясь в объятиях, потные и смеющиеся, а когда закончили, Брэди раскинулся на спине и с глуповатой улыбкой на губах уставился в потолок.

– Знаешь, говорят, можно сразу судить, насколько человек хорош в сексе, по тому, как он танцует или занимается спортом, – сказала Джорджиана. – Так вот, отличные новости: в сексе ты гораздо лучше, чем в теннисе.

– О, слава богу! – рассмеялся Брэди. – Даже знать не хочу, чему в сексе соответствуют два теннисных мяча, заброшенных прямиком в реку.

– Думаю, это примерно как сломать что-нибудь – кость или мебель.

– Ну, вообще-то сломанная мебель – это нормально. Готов поспорить, что кое-кому из самых видных сексологов случалось сломать кровать.

– А я думаю, что сексологи – это люди, которые изучают секс, а не те, кто особенно успешно занимается им.

– По-твоему, они узнают о сексе из книг? Вряд ли. Мне кажется, им полагается пройти что-то вроде практики, чтобы получить сертификат. Ну, как парикмахер после окончания учебы должен сделать стрижку моделям.

– И что было бы тогда более рискованной затеей? Переспать с начинающим сексологом или подстричься у начинающего парикмахера?

– Я бы предпочел стрижку, – сказал Брэди. – Тщеславием я не страдаю, но очень придирчиво выбираю тех, с кем занимаюсь сексом.

– Вот и я тоже, – серьезно отозвалась Джорджиана. Ей показалось, что сейчас самый подходящий момент, чтобы признаться, насколько она неопытна, как мало у нее было парней и как мало она знает об отношениях в целом, но в последнюю минуту она прикусила язык. Все складывается так удачно, зачем портить происходящее признаниями? Она просто была счастлива.

В рабочей обстановке они по-прежнему общались официально, но за пределами офиса почти сразу стали придерживаться определенного распорядка: встречались по вторникам ради тенниса и секса, по выходным – ради секса уже без тенниса. Их связывал не только секс: иногда они выходили на пробежку в парк Бруклинского моста, вокруг пристаней и до самого Ред-Хука, где статуя Свободы казалась немыслимо близкой и у причалов покачивались буксиры, где, пробегая мимо открытых дверей складов, можно было заглянуть внутрь и увидеть за работой стеклодувов, сварщиков и художников. Они играли в баскетбол на площадках у второй пристани, где мальчишки-подростки включали музыку на полную громкость, ожидая своей очереди, поплевывали по сторонам и расслаблялись, привалившись к бетонной стене. А потом они возвращались к ней в квартиру, принимали душ – или не принимали – и валились в постель голодные и обессиленные.