Наследники с Пайнэппл-стрит

Дарли утешала его, напоминая, сколько банкиров на некоторое время приобретали дурную славу из-за гораздо более серьезных неудач – как тот двадцатишестилетний парень, который в ходе несанкционированных торгов потерял пятьсот миллионов долларов своей компании, а через год повторил свой подвиг. И каким-то образом сохранил работу. (Помогло то, что он происходил из семейства первых поселенцев Виргинии.) Или тот тип, который скрыл 2,6 миллиарда долларов убытков по фьючерсам на медь от своего банка в Токио. Или зарвавшийся трейдер, обанкротивший «Бэрингс Банк» в 1995 году.

– От этого мне не легче, – пожаловался Малкольм. – Все они были болванами.

– А ты – самый умный человек из всех, кого я знаю, – совершенно искренне заверила его Дарли. – Ты найдешь работу получше.

– Будь я на самом деле умным, я бы не забросил Поппи и Хэтчера, делая деньги для банка, который выкинул меня на обочину, – мрачно возразил он.

Отвечая на вопрос, как она познакомилась с Малкольмом, Дарли просто говорила: «В школе бизнеса». Большинству ее собеседников этого ответа было достаточно, но на самом деле она добивалась внимания Малкольма, стремилась к нему еще до того, как увидела лично. В промежутке между учебой в Йеле и Стэнфорде Дарли провела два года на посту аналитика в «Морган Стэнли». Кто-то из коллег показал ей блог Малкольма об авиакомпаниях и самолетах, и, когда Дарли поняла, что и он будет учиться в Стэнфорде, она почувствовала себя так же, как, должно быть, чувствовала Кейт Миддлтон, узнав, что принц Уильям решил поступать не в Эдинбургский, а в Сент-Эндрюсский университет. Малкольм должен был достаться ей. Все благодаря тому, что Дарли подрабатывала на стороне. Совершенно законным образом ей удалось заполучить статистику продаж авиакомпании «ДжетБлу» и торговать их акциями на основании изменения объема продаж билетов из года в год. Каждый месяц она покупала сначала один билет первого числа в 00:01, а затем еще один – тридцатого или тридцать первого числа в 23:59. Система нумерации у компании была до смешного незамысловатой, и таким образом можно было определить, сколько билетов они продали. Большими деньгами Дарли не рисковала, просто занималась дей-трейдингом ради забавы и чтобы доказать самой себе, что сумела раскусить систему. Когда на первом свидании за тако и «Маргаритами» она призналась в этом Малкольму, это прозвучало так сексуально, будто она сказала, что у нее фигура Бо Дерек или что она умеет садиться на шпагат. Она уже учла в своих расчетах колебания стоимости топлива, а вместе с Малкольмом им удалось принять во внимание снижение издержек и расходы в зависимости от маршрутов и лизинга бортов другим авиакомпаниям. И хотя «ДжетБлу» через год сменил систему нумерации билетов и лазейка, обнаруженная Дарли, закрылась, сделка состоялась: Малкольм встретил равную себе спутницу жизни, любившую его таким, какой он есть, а Дарли достался ее принц Уильям.

7. Саша

Джорджиана повела себя прямо как волк, который метит территорию и мочится вокруг своего логова. Заглянув к ней в спальню после того, как та ушла со своими «трофеями», Саша так и ахнула.

– Корд! Ты только погляди!

Корд неторопливо вышел в коридор с осыпающимся слоеными ошметками круассаном в одной руке и упаковкой полиэстеровых струн для теннисной ракетки в другой.

– Смотри. – Саша широким жестом указала на ковер, на который бесцеремонно вывалили кучу старых ручек и крошащихся ластиков. – И ни единого кубка не забрала! Как будто вломилась с целью ограбления самой себя!

Ящики письменного стола остались наполовину выдвинутыми, резинки для волос – рассыпанными по столу вместе со старыми тюбиками гигиенической помады.

– Намусорила везде!

– Это не мусор, – примирительно сказал Корд. – Просто немного всякой ерунды.

– По-твоему, это вежливо? Прийти и устроить беспорядок?

– Да просто она неряха, – пожал плечами Корд.

– Ты посмотри, она не поленилась найти старое оранжевое покрывало и постелила его поверх белого, которое я купила. Будто заявила мне, что это все еще ее комната.

– Вот так, – объявил Корд, сгребая ручки и сваливая их в ящик стола. – А в комнате у нее всегда черт знает что творилось, не принимай на свой счет.

– Тут поневоле начнешь принимать, Корд. – Саше в самом деле это осточертело. Если к тебе относятся как к незваному гостю, в конце концов приходит время высказаться по этому поводу. – Не знаю, что я сделала не так, но меня не покидает ощущение, что твои сестры меня недолюбливают.

– Что ты такое говоришь? Неправда это. – Корд похлопал ее по спине и попытался смыться из комнаты. Все-таки он был БАСПом до мозга костей и в конфликтных ситуациях испытывал острый дискомфорт.

Саша не унималась.

– Да они практически глаза закатывают всякий раз, стоит мне хоть что-нибудь сказать.

Дело было не только в этом, но объяснить, в чем именно, не получалось.

Как выразить, каково это, когда кто-то постоянно поворачивается к тебе спиной, морщит нос, пренебрежительно отводит взгляд?