Наследники с Пайнэппл-стрит

– Дарли занята детьми. А Джордж – сама еще ребенок. У нее только теннис на уме да вечеринки с подружками. Сейчас она на совсем другой стадии. Попробуй войти в ее положение. – Корд морщился, словно этот разговор причинял ему физическую боль.

Саша видела эту гримасу. Наказывать Корда она не хотела и смягчилась.

– Значит, мне достаточно только начать пить хард-зельцер «Белый коготь» и участвовать в разговорах об Открытом чемпионате Франции по теннису, чтобы она перестала вести себя так грубо?

Облегчение на лице Корда было откровенным. Саша не стала заострять на нем внимание.

– Вот так я и располагаю к себе женщин. Делаю вид, будто мне есть дело до того, что интересно им. – Он усмехнулся. – А теперь – и сказанное ранее тут ни при чем – давай-ка выпьем вина, посмотрим на картины и выбросим барахло, которое у меня завалялось со старших классов.

Саша засмеялась и вышла следом за ним в коридор, прикрыв дверь в комнату Джорджианы. Прихватив бутылку пино гриджо и два бокала, она отнесла их в спальню Корда, где расставила на полу за неимением другой свободной поверхности. Односпальная кровать Корда была завалена отвергнутыми сокровищами – главным образом вещами из квартиры предыдущего поколения Стоктонов. Когда дед и бабушка Корда с отцовской стороны, Пип и Поп, скончались, семья решила продать их дом из бурого песчаника в Коламбия-Хайтс. Оттуда вынесли половину предметов искусства и декора, чтобы на фотографиях комнаты смотрелись просторнее, и почти все эти вещи перевезли на Пайнэппл-стрит. Дом был продан быстро, но ни у кого не нашлось времени пригласить оценщика антиквариата, и старье заполонило дом Корда и Саши. Кровать Корда занимали барочное зеркало в деревянной позолоченной раме, каминные часы высотой двадцать четыре дюйма, с фигурным бронзовым пьедесталом, покрытым сусальным золотом, оранжевая кожаная шкатулка с дюжиной перьевых авторучек «Монблан» и стопка акварелей в рамках, в основном изображающих яхты. Книжный шкаф Корда был забит в два слоя зачитанными книгами в твердых обложках, с облупившимися и потрепанными корешками. На столе громоздились папки и газетные вырезки: Саша никогда не видела семьи, настолько одержимой архивами, – все Стоктоны ежедневно вырезали какие-нибудь статьи, и Тильда читала утреннюю газету, держа рядом со своим прибором на столе маленький ножик, в полной готовности сразу же вырезать заинтересовавший ее материал. Вдоль стен в четыре ряда стояли картины в тяжелых рамах.

– Я придумал для нас забавную игру, – объявил Корд, поблескивая глазами. – Называется «урожденный или брак». Ты будешь угадывать, кто родился Стоктоном, а кто вошел в семью, вступив в брак.

– Ла-а-адно, – согласилась Саша, усмехаясь и делая глоток из своего бокала.

– Номер первый: вот этот малый. – Корд поднял написанный маслом портрет немолодого джентльмена в костюме, чинно позирующего с ирландским сеттером у ног. Темными глазами, бровями и элегантной формой носа он напоминал Корда.

– Урожденный, – закатила глаза Саша.

– Правильно! Это мой дед, Эдвард Кордингтон Стоктон. Так, теперь второй: вот эта особа. – Корд вытащил из составленных у стены картин портрет поменьше, на этот раз изображающий девочку лет восьми, в голубом платье с круглым отложным воротником и бантом в волосах. У нее были пышные кудри Джорджианы и точно так же надутые губки, как у нее.

– Урожденная, – засмеялась Саша.

– Бинго, верный ответ! Да, это сестра моего деда, Мэри. Ладно, а теперь вот эта дама… – Корд повернул к ней большую картину в позолоченной раме. Светловолосая незнакомка на ней кокетливо улыбалась, держа на коленях книгу. Ни в ее круглых щеках, ни в курносом носе Саша не разглядела никакого сходства с Дарли, Чипом или еще кем-нибудь из Стоктонов.

– Брак? – рискнула Саша.

– Понятия не имею, – засмеялся Корд. – Впервые в жизни вижу эту картину. Вроде Пип купил ее на eBay.

Саша поджала губы. Если ты не связан с семьей кровными узами, значит, и твое имя знать не обязательно. Ясно. Она пробралась к письменному столу, посмотреть папки. Лицо на фото под мутным пластиком показалось ей знакомым. Развязав бечевку, которой была перевязана стопка папок, она открыла одну. И увидела объявление о свадьбе Дарли и Малкольма, вырезанное из «Нью-Йорк Таймс». На маленькой фотографии они выглядели очень эффектно: Дарли в сверкающих бриллиантовых серьгах, Малкольм в костюме с галстуком. Саша пробежала глазами объявление: «Дарли Колт-Мур-Стоктон, дочь мистера Чарльза Эдварда Колт-Стоктона и миссис Матильды Бейлис Мур-Стоктон, в эту субботу выходит замуж…»

– Что тут? – Корд заглянул ей через плечо.

– Объявление о свадьбе Дарли.

– А-а, – он сморщил нос.

– А ты не захотел, – напомнила ему Саша. Однажды, когда они были помолвлены, она заикнулась об объявлении в газете, и он сходу отверг эту идею.