Наследники с Пайнэппл-стрит

– Ну вот, мой друг Себастиан устраивал в эти выходные вечеринку по случаю дня рождения, с поездкой в Брайтон-Бич, и пригласил этого типа, Кертиса Маккоя. – Джорджиана остановилась у светофора, а Брэди протянул руку и снял тяжелую сумку с ее плеча. Он всегда делал что-нибудь в этом роде – носил ее вещи или платил за ее кофе, – и каждый раз у нее радостно екало в животе. Они не говорили друг другу «я люблю тебя», ничего в этом роде, но она нисколько не сомневалась, что любит его, и уже начинала считать, что и он, пожалуй, любит ее. – Кертис – законченный урод. Их семья живет в Уилтоне, и у них… ну, лошади. Его отец в руководстве одного из крупнейших военных подрядчиков страны. Им принадлежит половина Мартас-Винъярда, и…

– Ты что это, Джордж, хочешь, чтобы я приревновал тебя? Рассказываешь о красавчике-миллиардере, с которым тусовалась все выходные? – поддразнил Брэди.

– Да нет же! – Джорджиана шлепнула его по руке. – Просто объясняю, что этот парень рос почти как принц Гарри и рядился нацистом, а теперь ведет себя, будто принц Гарри, женатый на Меган.

– Что-то я перестал тебя понимать, – засмеялся Брэди.

Джорджиане не хотелось вдаваться во все подробности с олигархами и апроприацией, поэтому она ограничилась упрощенным объяснением:

– Этот тип, Кертис, вырос в семье, которая богаче всех, кого я знаю, а за ужином разворчался и, когда я спросила, что не так, сорвался на мне. Обвинил меня в том, что я избалованная богачка с трастовым фондом, нажитым за счет простых людей. Выставил меня какой-то Марией-Антуанеттой.

– Интересные у тебя друзья, – невозмутимо отозвался Брэди.

– Он мне не друг, – надулась Джорджиана. Она сама не знала, чего надеялась добиться этим разговором, но уж точно не напомнить Брэди, что она принадлежит к привилегированному слою и что ее знакомые – отстой.

– Слушай, если он не понимает, какой ты замечательный человек, это даже лучше для меня. Значит, можно не беспокоиться, что ты сбежишь к нему на конную ферму или его половину Мартас-Винъярда. – Брэди игриво похлопал Джорджиану по заду ракеткой.

Но Джорджиане все равно что-то не давало покоя, и ей хотелось, чтобы Брэди ее понял.

– Я хочу быть замечательной, но это ведь непросто, правда? Даже быть просто хорошей. Ну, к примеру, один из способов – наша работа. Все мы работаем в некоммерческой организации, потому что хотим приносить пользу миру.

– Только не я, – нахмурился Брэди.

– Что – не ты?

– В сфере глобального здравоохранения я работаю не по этой причине.

– Ладно, а почему тогда? Не хочешь быть специалистом по корпоративному праву или инвестиционным банкиром?

– Просто таким я вырос. Вместе с родителями. Ездить по разным странам, встречаться с людьми, постоянно переезжать – для меня все это нормально. Когда я был мальчишкой, мы три года прожили в Эквадоре, два года жили на Гаити, жили в Индии.

– Ты был на домашнем обучении?

– Нет, почти все время мы ходили в местные школы. В Эквадоре отец сажал нас сзади на квадроцикл, и мы в буквальном смысле переезжали через реку вброд, чтобы добраться до школы. После такого как-то уже не в радость кататься на школьном автобусе.

– Невероятно, – сказала Джорджиана.

– Это да. Но случались и неприятности. Однажды мы подхватили довольно противную кожную инфекцию, а аптеке понадобилось несколько недель, чтобы заказать для нас подходящие антибиотики. Были и страшные моменты. Помню, однажды мама повезла нас, детей, к водопаду на Гаити. Чем был занят в тот день отец, я забыл. Мы уже собирались уезжать в нашем джипе, когда две женщины с детьми преградили нам путь, и на поясе у них висели мачете. Мы думали, они хотят, чтобы мы их подвезли, – там все ездят автостопом, – но оказалось, что им нужна наша одежда. Они даже ножи из ножен не доставали, им не пришлось: мы сняли рубашки и отдали им вместе с нашими рюкзаками, шляпами и очками от солнца. Мама держалась молодцом, вела себя так, будто рада сделать им подарок, а мы с братом здорово перепугались.

– И вам не захотелось вернуться домой?

– Вообще-то нет. Ведь с ограблениями в тот или иной момент сталкивался каждый ребенок, который рос в восьмидесятых в Нью-Йорке. Вот и там было то же самое.

Джорджиана засмеялась.

– В общем, по мне, так это нормальная работа. К тому же мне нравится путешествовать. Мне быстро все приедается.

Поскромничал? Она видела, как он выкладывается на работе, только ни за что бы не призналась, сколько времени потратила, читая о том, какую роль он сыграл в организации местных больниц, и разглядывая его фотографии, сделанные во время поездок. На корте они переобулись и начали игру, и все это время в ушах у Джорджианы эхом отдавались слова Брэди: «Мне быстро все приедается».

В рабочие обязанности Джорджианы входило представлять компанию на Глобальной конференции по здравоохранению в Вашингтоне. В командировки она еще никогда не ездила и уже за несколько недель до конференции начала вставлять фразу «у меня наметилась деловая поездка» в любой разговор так часто, что стала мишенью для шуток со стороны подруг.