Наследники с Пайнэппл-стрит

Саша протянула ей блокнот, и Дарли принялась листать его. Набросками оказались в основном портреты. Переворачивая одну страницу за другой, Дарли увидела старика, сидящего на парковой скамье и играющего на трубе, обнявшуюся пару на открытой веранде, даму, курящую в окно. На следующей странице был нарисован ее брат: перекинув ноги через подлокотник кресла, он читал книгу. Удивительно было отмечать, как точно Саша уловила его манеру забавно кривить губы при чтении и то, как он держал книгу, словно готов был бросить ее. И странно видеть дорогого ей человека чужими глазами.

– Они замечательные, Саша. Ты ведь училась в Купер-Юнионе, да?

– Ага. А теперь целыми днями обсуждаю с клиентами, какой из снимков наволочки будет выглядеть более сексуально в их рождественском каталоге. Что называется, нашла диплому удачное применение.

– А я магистр делового администрирования, так что могла бы заключать сделки с корпоративным поглощением, а вместо этого целыми днями спорю с детьми о куриных наггетсах и куриных палочках – одинаковая это еда или нет, – отозвалась Дарли. Ее охватили те же чувства, как всегда при упоминании о школе бизнеса: гордость за то, что она ее закончила, стыд за то, что с тех пор ничего не добилась. Но она не совсем понимала, что побудило ее по своей воле выложить все это не кому-нибудь, а невестке.

– Ну, вообще-то тут есть о чем поспорить, – рассудила Саша. – Наггетсы – они для школьных обедов, а палочки – для спорт-бара, когда понимаешь, что еще только перерыв между таймами, а ты уже навеселе.

– М-м, да, тогда групп продуктов существует пять: пьяные, трезвые, похмельные, для школьных обедов и для баров.

– По-моему, ты забыла еще одну – для понедельников.

– Это какая?

– Полезная для здоровья, когда всех вокруг пичкаешь рисом, брокколи и салатом, потому что мерзко чувствуешь себя после того, как все выходные объедалась пиццей и пончиками.

– А, верно, понедельничная группа. Самая грустная из всех, с избытком молодой морковки и раскаяния. – Дарли посмотрела в дальний конец площадки и тихо засмеялась. – Там моя знакомая, она ежедневно постит калории в Инстаграме – вместе со снимками разваренного склизкого нута и пресных куриных грудок.

– Так неприятно, – ужаснулась Саша.

– Еще бы! Я была буквально вынуждена сделать скриншот и разослать всем моим друзьям с вопросом, не нарочно ли она делает открытыми свои посты! Мы уже подумывали вмешаться!

– Но не вмешались?

– Нет, решили, что добрее по отношению к ней будет просто продолжать обмениваться скриншотами у нее за спиной.

– Да, верно, верно. Полностью согласна. – Саша серьезно закивала. Ее телефон звякнул, она заглянула в него. – О боже, какой кошмар!

– Что такое?

– Моя мама написала, что в подвале летучая мышь и мой папа как раз пытается поймать ее. А собака с ума сходит.

– Мыши, кажется, разносчики бешенства?

– Пишу ей ответ: «МАМ, НЕ ПУСКАЙ ПАПУ В ПОДВАЛ. ВЫЗОВИ КОГО-НИБУДЬ».

Спустя минуту Сашин телефон снова звякнул, и она застонала: мать прислала ей фото человека в маске хоккейного вратаря и в перчатках, с рыбацким сачком в руках.

– Это твой отец?

– Нет, слава богу, мой брат.

Вдруг на руку Дарли плюхнулась дождевая капля. Прибежали Поппи и Хэтчер, волоча за собой склизкие от грязи ветки.

– Мам, дождь!

– Так, надевайте шлемы, – вздохнула Дарли. Теперь придется им остаток дня мучиться в квартирной тесноте. Грядущий вечер предстал ее воображению, длинный, как поездка на машине через всю страну или заседание в суде присяжных.

– Слушайте, а пойдемте на Пайнэппл-стрит? – предложила Саша.

– Хотите в известняковый дом? – спросила Дарли детей, на миг забыв, что они могли ляпнуть что-нибудь неприемлемое в обществе, вроде «нет, у Саши дома противно пахнет» или «только если там вкусняшек больше, чем у нас», однако они удивили ее, запрыгав и заулыбавшись Саше. Детям и вправду очень нравилось рыться в старых вещах Дарли.

Вслед за Сашей они вышли с площадки и направились по Уиллоу-стрит к Пайнэппл-стрит. Поставили самокаты в прихожей, сбросили грязные кроссовки, старательно сложили грязные ветки, а тем временем Дарли повесила сумку с их вещами для бассейна на крючок.

– Знаете, у меня в комнате полно всего для рисования, так что можете брать, если захотите. – Саша подвела детей к лестнице. – Ты не против? Если они порисуют?

– Нет, конечно, – улыбнулась Дарли. Возражать против самостоятельных игр своих детей она не собиралась. Саша кивнула в сторону кухни, Дарли направилась следом. Вынув из холодильника бутылку белого, Саша налила понемногу им обеим. Дождь стучал по застекленным дверям, выходящим во двор.

– Мне надо отправить сообщение Малкольму. – Дарли достала телефон. – Так, посмотрим… партия в гольф уже должна сейчас закончиться. – Дарли быстро набрала текст, сообщая мужу, как и за что детей выставили из бассейна и что сейчас они в доме на Пайнэппл-стрит. Потом она положила телефон на стол экраном вниз и извинилась: – Прости, что отвлеклась.

– Малкольм играет в гольф?

– Ага, в Техасе, с какими-то друзьями по школе бизнеса.

– Часто вы общаетесь, пока он в отъезде?