Наследники с Пайнэппл-стрит

Каждый год аукцион открывался продажей плюшевого медвежонка в форменной рубашке школы на Генри-стрит. Хотя он не стоил и десяти долларов, правила приличия требовали повышать ставки и тем самым сделать эффектным начало вечера. Чем дороже удавалось продать медвежонка, тем успешнее проходил сбор средств в целом. Чип и Тильда никогда не ввязывались в бездумную битву ставок. За медвежонка сражались только для того, чтобы пустить пыль в глаза, и Стоктоны предоставляли такую возможность истинным игрокам-тяжеловесам школы, тем, чьи фамилии были высечены на пристройках Нью-йоркской публичной библиотеки или спортивных сооружениях Гарварда.

В день аукциона Малкольм остался дома с детьми, а Дарли вместе с ее родителями пешком отправилась в школу. Мать выглядела великолепно – с ее светлыми волосами, уложенными в пучок-ракушку на затылке, и профессиональным макияжем. Она оделась в длинное зеленое платье и взяла сумочку настолько крошечную, что Дарли сомневалась, что ей удалось уместить туда телефон. Дарли недавно купила наряд к свадьбе своего кузена Арчи, ожидающейся через несколько недель, – шелковые брюки с завышенной талией и подходящий к ним топ – и, поскольку не ожидала встретить на свадьбе кого-либо из участников сегодняшнего аукциона, решила надеть его дважды. Это вполне могло сойти ей с рук, при условии что никому в голову не придет постить снимки с вечера в социальных сетях.

У школьных ворот группа молодых распорядителей показала им, как загрузить на телефоны приложение, как делать ставки и как выставить настройки так, чтобы ставки повышались автоматически.

– Тогда, если вам что-нибудь приглянется, незачем будет весь вечер смотреть в телефон, чтобы вашу ставку не перебил кто-нибудь! – объяснила женщина.

– Может, так и поступим с домом на Нашоне? – спросила Тильда у Дарли.

– Нет, а вдруг кто-нибудь разойдется вовсю? Просто будем пристально следить за ставками последние двадцать минут вечера, – предложила Дарли. Она расстраивалась, думая, как много ее родители потратят на какой-то школьный аукцион, тогда как существует немалая вероятность, что в конце семестра ей придется выпрашивать у них деньги на оплату учебы детей.

– Будем действовать разумно. – Чип нахмурился. – Если я увижу, что кто-нибудь из вас перебрал пино гриджо и тычет в телефон без удержу, я его конфискую.

– Ой, Чип, не болтай чепухи! – рассмеялась Тильда. – Ты же знаешь, я пью только шардоне.

Несколько родителей из классов Поппи и Хэтчера уже находились в зале, и Дарли, Чип и Тильда присоединились к ним у бара с коктейлями. Многие семьи из школы на Генри-стрит водили детей в ясли Грейс-Черч или Плимут, так что все они знали друг друга и предыдущие несколько лет договаривались о совместных детских играх, праздниках, званых обедах и различных школьных сборах средств.

Пока завязался разговор в ожидании напитков, Чип листал каталог «тихого» аукциона на своем телефоне и заметил то, что как-то ускользнуло от глаз Дарли.

– Э, Дарли, а это ты видела? – Он указал на описание лота: «Приключение в небесах! Совершите вместе с опытным пилотом дневную экскурсию на самолете “Циррус СР22”! Из Монтока – в Хот-Спрингс, весь мир перед вами, четыре часа в воздухе и утонченный пикник на двоих!»

– Этого не видела, – удивилась Дарли. – Должно быть, добавили только сегодня.

– Чье это пожертвование? – Тильда прищурилась, вглядываясь в телефон Чипа.

– Понятия не имею. Не могу представить, чтобы у кого-то из родителей младшеклассников был СР22. По-моему, большинство родителей в классе Поппи пользуются корпоративными бортами или обращаются в «НетДжетс». – Дарли с любопытством оглядела зал. – Ничего, если я попробую разузнать?

Чип кивнул, и она направилась к сцене и стайке женщин с айпадами. Шэрон из отдела развития указала ей на Сая Хабиба – красавца в галстуке от «Эрме», сидящего на трибуне вместе с группой родителей старшеклассников.

– Прошу прощения. – Дарли приблизилась и коснулась его локтя. – Я Дарли Стоктон, мои дети учатся в начальной школе. Это вы пожертвовали для аукциона полет на СР22?

– Я, а вы будете участвовать в торгах? – Он поднялся, чтобы пожать ей руку, и расплылся в великолепной белозубой улыбке.

– Пожалуй! И сочла своим долгом познакомиться с хозяином.

– Признаю себя виновным. Спятил, вот и купил эту штуку. Знаете, как говорится: то, что летает или плавает, бери напрокат.

На самом деле выражение звучало несколько иначе, Дарли слышала его сотни раз: «То, что летает, плавает или трахается, бери напрокат». Платить полную стоимость за самолет, яхту или жену – только попусту тратить деньги. Ее собеседник имел представление о приличиях, и она это оценила.

– Это прекрасный самолет. Такой роскошный внутри, как спортивная машина, – сплошь в коже, – сказала Дарли.

– Когда я впервые увидел его двери «крыло чайки», я пропал. А уж электроника… – Сай мечтательно покачал головой.

– И парашют. Обожаю этот самолет за собственный парашют!

– Знаете их слоган – «Парашут с ним».

Оба рассмеялись.

– Так вы работаете в этой сфере или это у вас хобби?