Наследники с Пайнэппл-стрит

В половине первого Дарли бегом вернулась к родителям за детьми, и ее мать практически вытолкала их за дверь, помахав ей на прощание. Родители согласились побыть с внуками даже с меньшим энтузиазмом, чем обычно, и Дарли уже в который раз пожалела о том, что супруги Ким не живут по соседству, в том же районе.

Поппи и Хэтчер тащили по гигантскому рюкзаку с бутылкой воды, засунутой в сетчатый наружный карман, и цепочками с плюшевыми зверюшками и бисерными шнурками, свисающими с язычков молний. Шагая по улице, они напоминали черепашек с подскакивающими на спине домиками, причем Хэтчер так волочил ноги, что наверняка уже протер подошвы очередной пары обуви.

– Весело вам было? – спросила Дарли у Поппи, пока они преодолевали три квартала до своего дома.

– Это был худший день в моей жизни, – сообщила Поппи.

– Почему? – Дарли рассмеялась.

– Глэмми не знает, как включать телевизор, а из вкусняшек у них только оливки и вишня маразмино.

– Мараскино, – поправила Дарли. Ее родители накормили детей тем, что нашлось на барном сервировочном столике. – А во что вы играли?

– Глэмми разрешила нам посмотреть Ютьюб на ее телефоне, чтобы мы не мешали им с дедушкой ссориться.

– Из-за чего они ссорились?

– Из-за тети Джордж.

Дарли вздохнула. Ее родителям следовало быть осторожнее в словах в присутствии Поппи и Хэтчера. Дети научились виртуозно подслушивать и сплетничали не по возрасту азартно.

– Тетя Джордж хочет отдать все свои деньги, а дедушка говорит, что только через его труп. Дедушке скоро сто лет?

– Нет, детка, дедушке шестьдесят девять, – пробормотала Дарли. О чем это говорили ее родители? Дома она сразу позвонила на мобильный отцу.

– Папа, Поппи рассказала мне, что Джорджиана собирается отдать свои деньги.

– Подожди минутку, – попросил отец, и она услышала, как он прошел по коридору и закрыл дверь. – Джорджиана вбила себе в голову, что иметь финансовые преимущества отвратительно и для нее единственный способ жить дальше – отдать все деньги по примеру некоего коммунистического святого из миллениалов. Вот поэтому я и не хотел отправлять ее на учебу в Браун.

– Она собирается отдать весь свой трастовый фонд? Когда? И кому?

– Как можно скорее. Она уже тайком от нас встречалась с Биллом Уоллисом. И планирует учредить какой-то фонд.

– Папа, ты ведь знаешь, что у нее душевный кризис, да? Все из-за того женатого человека. Ни в коем случае не позволяй ей отдать деньги. – Дарли вышагивала по коридору и почти кричала.

– Беда в том, что это не в моих силах. Она старше двадцати пяти, я не опекун. В отличие от твоей матери. Поговори с ней.

– Мама не станет со мной разговаривать! Я пыталась объяснить ей, что Джорджиане нужна помощь психолога, а она ответила: «То, что случилось с тем другом Джорджианы, – это ее личное дело», как будто я чужой человек!

Дарли закончила разговор, чувствуя, как во всем теле бушует выплеснувшийся адреналин. Джорджиану даже не назовешь взрослой. Она понятия не имеет, что значат деньги. Она никогда о них не беспокоилась, никогда не оставалась на мели. Но кто знает, что готовит будущее? А если она влюбится в какого-нибудь художника? Если родит ребенка-инвалида? А если самой Джорджиане понадобится лечение? Или начнется ядерная война и ей понадобится бежать в другую страну? Или если ее мужа уволят? Если, если, если? Столько всего может разладиться, пойти наперекосяк, и деньги – лучшее, на что можно опереться в случае трагедии. Дарли просто не могла сидеть сложа руки и смотреть, как ее младшая сестра бросает их на ветер.

Она позвонила Джорджиане, но у той включилась голосовая почта, поэтому пришлось оставить сообщение: «Джордж, пожалуйста, позвони мне. Я очень беспокоюсь за тебя. Понимаю, у тебя трудный период, но это огромная ошибка».

Потом она набрала эсэмэску для Корда: «Джорджиана ходила к Биллу Уоллису, чтобы снять все деньги со своего счета. Ты знал об этом?»

Корд ответил: «Что? Нет. Но папа вчера на работе рвал и метал и пытался затормозить поглощение нового Винигар-Хилла, потому что “мы все останемся нищими”, так что все сходится».

Дарли напечатала «Я уже иду», а когда Корд ответил «Сейчас я занят», не заглянула в его сообщение – она уже была в пути.

К приходу Дарли с детьми дом на Пайнэппл-стрит кишел людьми. Она отправила Поппи и Хэтчера во двор за домом и разыскала в гостиной брата, беседующего с какой-то женщиной в больших очках с проволочной оправой и планшетом в руках.

– Слушай, Корд… – нерешительно произнесла Дарли. – А что происходит?

– А, Дарли, привет. – Пожалуй, впервые она увидела Корда смутившимся. – Да я просто слушаю оценку. Мы закончим примерно через полчаса.

– Оценку чего?

– Мы собираемся вывезти всю мебель, картины и прочее на склад. Надо освободить место для ребенка.

– Для ребенка? – не веря своим ушам, переспросила Дарли. – Для ребенка размером с буханку хлеба обязательно надо вывозить музыкальные часы красного дерева? Для ребенка надо отправлять на склад кресло времен Наполеона III, принадлежавшее Гиги?