Наследники земли

Однако необходимости в этом не было – посетители мгновенно встали и вышли. Вскоре в таверне остались только Уго, Катерина, Педро, Герао и альгвасил. Герао держался в стороне.

– Вы тоже, – велел чиновник Педро и Катерине, указав на дверь.

– Но…

– Вон, – повторил альгвасил пренебрежительно, не повышая голоса.

– Мы знаем, что это был ты, – выпалил чиновник, как только они остались втроем.

Уго изо всех сил старался держать себя в руках, но не мог унять дрожь, охватившую его тело. «Должно быть, они заметили», – подумал винодел и сел напротив альгвасила.

– О чем речь? – выдавил из себя Уго.

– О Мерсе Льор. О побеге из замка Сабанель.

– Нет, – твердо сказал Уго. – Я здесь ни при чем.

– Разве ты не рад освобождению дочери? – вмешался Герао.

Уго мгновенно понял свою ошибку – нужно было притвориться, что он не знает о побеге Мерсе.

– Она свободна? Конечно рад, еще бы! – воскликнул Уго с напускным ликованием.

– Ты помог ей сбежать, – заявил альгвасил, – и ради этого ранил солдата. Благодари Бога, что его удалось спасти.

Уго подавил вздох облегчения:

– Еще раз вам говорю, я ни при чем. Я давно не слыхал о ней и не знаю, где она сейчас.

– А мы тебе расскажем, – прервал его чиновник. – Она находится в госпитале Санта-Крус под вымышленным именем Мария… – он замялся, – словом, какая-то Мария.

Уго побледнел. Сердце его упало. Он закрыл лицо руками.

– Если тебя это утешит, нам рассказал не отец Бартоломе, – заметил Герао.

Уго едва сумел подавить рвотный позыв. На лбу его выступил холодный пот.

– А вот врачи заметили, – уточнил Герао, – что симптомы Мерсе не соответствуют тому, что записано в книге. По всему видно, что женщина провела много времени в тюрьме.

На несколько мгновений воцарилась тишина.

– И что теперь будет? – спросил Уго. – Вы… снова упрячете ее в темницу? Умоляю… – винодел упал на колени, – заберите лучше меня, а ее не трогайте…

– Угомонись! – рявкнул альгвасил. – Никто ее и пальцем не коснется, Мерсе ни в чем не обвиняют. Она не совершила никакого преступления.

Винодел уперся сцепленными руками в пол, стараясь не рухнуть окончательно. Альгвасил жестом приказал ему встать, он подчинился.

– У викария нет причин наказывать твою дочь, – сказал чиновник.

– А как же… – выдавил из себя Уго, – а как же эти два года в темнице?

– Мы ничего об этом не знаем. Ни викарий, ни тем более король, ни чиновники его величества не знали о заключении твоей дочери. Без суда и, главное, без причины они бы этого не допустили.

«Что все это значит?» – подумал Уго. Мерсе не собирались сажать в тюрьму, но и знать о ее похищении тоже не хотели…

– Мне нужно вернуться в замок. – Слова альгвасила прервали мысль Уго. Затем чиновник удивил винодела просьбой: – Кажется, такие хорошие новости заслуживают того, чтобы ты угостил меня дивным напитком, о котором говорит вся Барселона. Кажется, его называют огненной водой, правда?

Уго кивнул и поднялся со скамьи. Мерсе была свободна… он улыбнулся. Он на мгновение задумался, потом вспомнил, зачем встал, и отправился за огненной водой.

– Тебе тоже налить? – спросил Уго мажордома, но Герао отклонил предложение.

Уго спустился в погреб, где стояли бочки с печатью городской управы, и наполнил фляжку огненной водой. Мерсе свободна! Но… почему никого не заботили тяготы, выпавшие на долю его дочери? Уго вернулся, погруженный в свои мысли, так что альгвасилу пришлось самому выхватить у него фляжку. Он попрощался и отправился восвояси. Уго пришел в себя и понял, что солдаты все еще стоят за дверью и не пускают Катерину и Педро. Он хотел пойти разобраться, но услышал, как кто-то мерно постукивает по столу. Герао, стоящий у длинной обшарпанной скамьи, жестом пригласил Уго сесть.

– Послушай, – начал человечек, как только винодел присел, – кто-то сообщил городским советникам, что случилось с Мерсе и где она находится сейчас. Но не ты, верно? – (Уго покачал головой.) – В таком случае, думаю, это был отец Бартоломе. Он, похоже, человек решительный. Дело в том, что советники предупредили викария: эта история о дочери Сатаны их не касается, и если Церковь или инквизиция хотят судить Мерсе за какое-то преступление против христианского благочестия, пускай судят – они, советники, признают приговор, но до той поры пусть оставят гражданку Барселоны в покое. Епископу также до нее нет дела, новообращенный больше и слышать не хочет о дочери Сатаны.

– Но это ведь с его помощью ее похитили, – возразил Уго.

– А епископ утверждает, что это дело рук твоей жены Рехины. Все церковники уверяют, что никто из них не причастен к похищению.

– Они лгут! – яростно воскликнул Уго.

– Ты называешь епископа лжецом?

– У Рехины не хватило бы власти отправить ее в Сабанель.

– Барон отрицает, что она находилась в его замке, – твердо сказал Герао.

– Что? Он врет! Да я же сам…

Взгляд Герао заставил винодела замолчать.

– Епископ лжет, барон лжет. Кто еще?

– Любой, кто не признаёт того, что произошло на самом деле. Рехина похитила Мерсе при соучастии епископа и…