Нация прозака

В Далласе всем плевать на меня. Я чужая в этом городе, в этом мире. Как бы я ни старалась убедить себя в обратном, этого не изменить. Я везде чужая, потому что я сама себе чужая. Мой разум делает все, что хочет, не задаваясь вопросом, правильно так жить или нет. Я постоянно вижу себя со стороны, словно стою в нескольких метрах от самой себя, наблюдая, как я делаю, говорю или чувствую что-то, чего не хочу, что-то, что мне даже не нравится, но я не могу перестать. Лучше всего я владею собой, когда пьяна. Если вина было прилично, мне удается даже заснуть. Интересно, что надо сделать, чтобы какой-нибудь врач поверил, что я правда не в себе, что это единственное объяснение моей легкой голове, легкой, как пластиковые сувенирные шары с блестками, где идет снег, если перевернуть, их еще продают в Дисней Уорлде или на стоянках для грузовиков. Так и в моей голове постоянно идет снег, постоянно непогода – метель, циклоны. Я гребаный волшебник из страны Оз. Я так больше не могу. Почему врачи не хотят мне помочь? Я столько раз к ним ходила, а они все твердят: «Тебе нужно чувствовать себя любимой» или «Тебе нужно выговориться». Они что, не видят, что пока они раздают мне советы, я падаю, я знаю, что падаю?

К тому времени, когда мама выбирается ко мне в гости, мне уже не кажется ненормальным проводить рабочую неделю, надираясь день за днем, а все выходные расслабляться у бассейна в доме кузины. Я перестала замечать, что часто забываю поесть. Я была шокирована, когда мама с ужасом сказала, как сильно я похудела.

Еще больше меня удивило ее желание устроить вечеринку в честь моего дня рождения в доме кузины. В целом идея звучала неплохо, хотя если бы я хорошенько подумала, я бы наверняка поняла, какая это огромная ошибка. Какой бы идеальной ни была моя мама, она бы не смогла смириться с простым, непринужденным праздником и неизбежно провела бы часы, готовя тот самый маринад для курицы-барбекю, свой фирменный медово-горчичный соус для сэндвичей, идеальные тарталетки с грушей, яблочный пирог с посыпкой и праздничный торт на десерт.

В общем, она создала бы себе забот на целые часы, хотя на самом деле я бы предпочла провести день рождения с друзьями, живущими неподалеку, в центре, и ни за что бы не отправилась на север Далласа к родственникам. У меня ушло столько сил, чтобы объяснить друзьям, как добраться до дома кузенов, что я в итоге решила – пусть это будет маленький семейный праздник, а с друзьями я отмечу позже.

День рождения выпал на пятницу, и начальник решил, что после работы мы всем отделом пойдем выпить. День был кошмарный. На работе мало кто вообще знал, что у меня праздник, что в других обстоятельствах меня бы нисколько не расстроило, но я провела столько времени, рассказывая коллегам о своей жизни в мельчайших, откровенных подробностях, что любой здесь должен был знать меня гораздо лучше, чем следовало бы. Конечно, с моей стороны это была только поза, в лучшем случае, фальшивая близость. Сиди я молча за своим столом, они бы узнали меня настоящую куда лучше. Друзья звонили с поздравлениями из Кембриджа, и Беркли, и Нью-Йорка (мой бывший, Стоун, забыл, что у меня день рождения, но позвонил, чтобы сообщить, что он под кислотой переспал с Руби и надеялся, что я его прощу), а вот в Далласе единственным человеком, который потрудился со мной связаться в тот день, оказалась моя мама. И почему обстоятельства постоянно складываются так, будто судьба намекает мне, что мама – единственный на земле человек, который меня любит?

Я провела весь день в офисе, не отрываясь от рабочего стола, и меня окончательно добило, что даже когда я разревелась, никто не спросил, что случилось. Наверное, все решили, что это не их дело.