Навсегда

Мы внимаем той истине, что установлена.
Веришь истине? Не прекословь —
Будто адская жизнь была у Бетховена:
Глухота, без ответа любовь.
Сколько зла, отчуждения, непонимания,
Но откуда же мощи заряд?
Мегатонны бетховенского страдания —
Это музыки взрыв, это ад?
Это ад, если в Муках ты стал всемогущим,
Переплавил вселенную в звук?
Что в сравнении с этим все райские кущи?
Рай, конечно, заманчив… но вдруг
Отшатнешься ты, вскрикнешь, пронзенный прозрением:
Адом, адом судьба покарай!..
Беспощадная, адская жизнь вдохновения
Только это лишь — истинный рай.

ПАВЕЛ НЕЧИПОРЕНКО ИГРАЕТ БАХА

Элементарно: балалайка.
Услада сельской стороны.
Гляди, эстет, гурман, всезнайка,—
Та самая, что в три струны.

И ты и многие мудрили:

— Есть свой предел, своя среда.
И дальше польки и кадрили
Ей не пробиться никогда.

Сейчас свою поймешь ты косность.

Смотри — она в таких руках,
Что будет несомненный космос
И неопровержимый Бах.

Тут не бренчанье балагура…

Твои глаза изумлены:
— Да тут рояль. Клавиатура!..
— Та самая, что в три струны.

Ты в руки взял: совсем неплохо…

Заглядываешь, что внутри…
Считаешь — нет ли тут подвоха…
Элементарно: только три.

Считай, но все-таки смекай-ка

Своим заносчивым умом,
Не сколько струн на балалайке,
А сколько струн в тебе самом.

БЕРЕГИТЕ «СИНЮЮ ПТИЦУ»

Как хочется к истоку возвратиться…
К истоку чувства путь совсем простой:
И я иду на встречу с «Синей птицей».
— В который раз?.. — вы спросите.
                                    — В шестой!
В шестой! Но как на первое свиданье,
Как будто повторений в жизни нет.
О, эта первозданность ожиданья!
Притихли дети. В зале гаснет свет…
Сейчас начнется!.. Но едва в кроватках
Проснувшись, прыгнули Титиль, Митиль,
Как пыль, взлетев, все съела без остатка.
Лежалая, не сказочная пыль.
И сник сосед мой. Чем же оправдаться
За причиненное мальчишке зло?..
Убийственное слово: «Декорация!»
Мне было страшно слышать от него.

«Идет французский фильм…»