Не-доросли. Книга 2. Холодные перспективы

– Бой! – рявкнул остзеец, закидывая ногу на ногу, и пара кадет закружилась по залу четвероногим чудовищем – слышался только топот, резкое рваное дыхание, шорох рассекаемого рукавицами воздуха. Корф наблюдал за кадетами, чуть склонив голову набок и периодически покрикивал. – Не ленись! Резче! Без притворства! В голову цель!

Они и не ленились.

Кружили друг вокруг друга, целились в корпус – в голову остерегались.

– Стоять! – поморщившись, крикнул, наконец, гардемарин и неторопливо спустился с выбленок. Подошёл вплотную к кадетам, несколько мгновений разглядывал их, потом бросил через губу. – Плохо.

– Да что плохо?! – топнул ногой Грегори.

– Друг друга жалеете – раз, – загнул палец Корф, глядя на них своими выпуклыми, тёмно-зелёными, словно бутылочное стекло глазами. – В голову не бьёте… правила слишком соблюдаете…. Там, на Голодае, такого не будет.

– Там, на Голодае, я церемониться не стану, – пробурчал себе под нос Грегори, зыркая на Корфа исподлобья. – А сейчас…

– А сейчас что? – перебил его гардемарин.

– Так ведь… – Грегори покосился на Глеба. – Это ж друг… как я его бить-то буду? Вот вместе с ним кого-нибудь – другое дело… как летом на Обводном канале…

Корф усмехнулся – про их прошлогодние приключения на Обводном канале он был наслышан, как и все, кто жил с Глебом, Грегори и Власом в одной спальне.

– Это, конечно, так, – протянул он, теребя едва заметные светлые усики – начали пробиваться как раз этой осенью, и остзеец всё никак не мог отучиться от привычки то и дело их трогать и теребить. – Но работать всё равно надо в полную силу, парни. Результат приходит только тогда, когда превозмогаешь себя. Только когда ломаешь себя, когда преодолеваешь своё «не могу» – только тогда перерастаешь и достигаешь чего-то.

Кадеты молчали. Глеб и Грегори смотрели в пол, а рыжие близнецы преданно глазели на гардемарина и ловили каждое слово, словно адепты новой веры пророку внимали.

– Правила… – гардемарин помолчал несколько мгновений, потом продолжил, словно бы через силу. – мы, конечно, будем наблюдать, но чтоб вы знали – по нашим правилам запрещается только бить ниже пояса. Ну и… (он снова помедлил) и лежачего бить – тоже. А вот в голову – вполне можно. И ваши противники это тоже очень хорошо знают, наслышан я про них уже. И если вы думаете, что они будут с вами церемониться – это не так. Понятно?

– Понятно, – хором пробурчали оба бойца, переглянувшись, и снова расступились в разные стороны, одновременно поворачиваясь друг к другу лицом. Данилевские вновь переглянулись, словно прицениваясь к тому, как им придётся стоять друг против друга.

– Вот и отлично, – кивнул Корф, снов взбираясь по выбленкам наверх, откинул за спину канат и коротко махнул рукой. – Бой!

Сшиблись снова. Снова шорох воздуха под ударами, и когда Глеб в первый раз, чуть отскочив, крутанулся на месте и ударил ногой в голову Грегори, а Шепелёв едва успел уклониться, гардемарин хлопнул в ладоши.

– Стоять! – рявкнул он снова. На этот раз он даже не стал спускаться, несколько мгновений разглядывал бойцов, а потом сказал. – Уже лучше, но всё равно не то.

Он помедлил несколько мгновений, разглядывая их, перевёл взгляд на близнецов, смотрел на них какое-то время, словно что-то прикидывая про себя, потом коротко кивнул.

– А поменяйтесь-ка…

– То есть? – не понял Глеб.

– А то и есть, – Корф глядел вприщур. – Если вы друг друга мутузить избегаете, потому что друзья, ты думаешь, они (он мотнул головой в сторону Данилевских) будут бить от души? Братья-то, близнецы-то? Вот ты, литвин, пока рукавицы сними и отдохни, а вместо тебя путь Егор побьётся. А потом – вы с Жоржиком.

– А давайте-ка пусть не Егор со мной побьётся, а Жорж, – вдруг сказал Грегори со странным выражением в голосе.

– Ну пусть так, – согласился Корф.

На этот раз сшиблись без дураков.

С первых же ударов брызнула кровь из рассечённой рыжей брови, и Жорж, сдавленно выругавшись сквозь зубы, ринулся к Грегори, очертя голову, – целился в лицо.

Дрались и тот, и другой по-простонародному – так бьются на льду стенка на стенку, так бьются ватага на ватагу.

Атаман снял серу шапку

И на землю положил

Вынул ножик из кармана

И сказал – не побежим.

Вот только по-простонародному не бьют в голову.

Лязгнула челюсть Грегори под ударом (Жорж его всё-таки достал!), и Шепелёв остервенел. Не зря и попросил себе в противники именно Жоржа – мгновенно вспомнился братец Жорка и его ехидное лицо, какое бывало после очередной пакости. И от прямого встречного удара рыжий близнец полетел на пол, грохнулся плашмя от всей души, так что, гудение по залу пошло.

– Ого! – негромко выдохнул Корф, приподымаясь, чтобы соскочить на пол. Егор спрыгнул с бруса, уже намереваясь броситься к Грегори – помстить за брата. Глеб успел поймать его за плечо, и рыжий москвич обернулся к литвину с неприкрытой яростью.