Не-доросли. Книга 2. Холодные перспективы

– Стоять! – рявкнул Корф, остужая всех троих. Спрыгнул с вант и разом оказался около Жоржа, приподнял его с пола. Тот морщился, норовя приложить к затылку руку в толстой рукавице – похоже, приложился и головой. Грегори, виновато улыбаясь, уже пытался поднять Жоржа на ноги – запал прошёл, злость тоже. И Егор тоже приостановился – видимо, что-то понял.

– Да перестаньте вы меня тормошить, – кисло сказал, наконец, Жорж, подымаясь на ноги. – Ничего не сломано, ничего не проломлено.

– Молодцом! – хлопнул его по плечу Корф (Жорж от встряски опять поморщился). – Вот сейчас вы бились в полную силу. Только вот голову терять всё-таки не стоит, Грегори. Понял?

– Понял, – Шепелёв потянул с рук рукавицы и протянул их Невзоровичу. Литвин немедленно натянул их, одним прыжком сменил Грегори и приглашающе глянул на второго Данилевского.

В этот миг дверь за их спинами со скрипом отворилась, и кадеты обернулись все враз, только Корф – на мгновение позже, словно гардемарину было невместно спешить на звук открываемой двери. Может быть именно поэтому, а может быть и нет.

В дверном проёме, внимательно обводя внутренность гимнастического зала взглядом, стоял дежурный офицер, лейтенант Деливрон.

Карл Иванович.

– Что здесь происходит, господа кадеты? – в голосе его, обычно мягком и лениво-вальяжном, звякнул металл – должно быть, он заметил, как морщится Жорж Данилевский и кровь на его лице. – Драка?!

– Никак нет, ваше благородие, – спокойно ответил Корф. И правильно, что спокойно – станешь спешить и тараторить, стараться оправдаться – больше подозрений. – Тренируемся.

– Похвально, похвально, – рассеянно сказал Карл Иванович, шагнув внутрь зала, хлопнул стеком по голенищу сапога, поправил на носу пенсне. – Однако я вижу кровь…

– Мы тренируемся, ваше благородие, – морщась и шипя от боли, Жорж прижал ко лбу нарочно для такого случая припасённую чистую тряпицу, чтобы унять кровь. – Просто я был неосторожен и подставил лоб…

– Что ж это за тренировка такая, что вы, кадет, подставили лоб? – в голосе Деливрона прорезалась насмешка, он сделал ещё несколько шагов в глубину зала. – Кулачный бой тренируете?

– Так точно, ваше благородие, бокс, – всё так же спокойно ответил Корф.

– Бокс есть спортивное мордобойство, – насмешливо проговорил Деливрон, вновь похлопывая стеком по голенищу. – А вы, Корф, стало быть, судья? Вы позволите мне посмотреть на вашу тренировку, гардемарин?

Воспитанники быстро переглянулись, потом Невзорович пожал плечами, Егор Данилевский склонил голову.

– Пожалуйста, ваше благородие, – не стал спорить и Корф, взбираясь ещё на выбленку выше. – Готовы?!

Кадеты расступились. Жорж и Грегори примостились под брусом – влезать на него в присутствии офицера почему-то вдруг показалось им неуместным, к тому же у Жоржа всё ещё не унялась кровь, он то и дело отнимал тряпицу от лба, взглядывал на неё, страдальчески морщился и снова прижимал её ко лбу. Шепелёв только сострадательно и чуть виновато на него поглядывал

– Бой! – снова приказал Корф, махнув рукой, и Невзорович с Егором сшиблись.

На этот раз Невзорович сразу пустил в ход ноги, и Егор продержался всего несколько мгновений – сбитый с ног ударом с разворота, он покатился по полу и, приподнявшись на колено, восхищённо выругался.

– Ой… прошу прощения, ваше благородие, – тут же вспомнил он о присутствии офицера. Впрочем, Деливрон не стал ему выговаривать – приподняв бровь, офицер вопросительно взглянул на литвина.

– Однако кадет… – он помедлил мгновение, и Глеб, правильно поняв, тут же отозвался:

– Кадет Невзорович, ваше благородие.

– Драться ногами – довольно необычно, кадет Невзорович, – заметил Деливрон, весело поблёскивая стеклами пенсне в полумраке гимнастического зала. – Это уже совершенно не бокс. Откуда у вас эта наука?

– Мой дядька научил, ваше благородие, – Невзорович дышал ровно. – Он служил в императорской армии… – он помедлил и поправился, – в армии Наполеона…

– Узурпатора, – офицер тем не менее мягко поправил его ещё раз.

– Так точно, узурпатора, – нехотя согласился Глеб.

– Насколько я знаю, даже французы сражались штыками и саблями, а не ногами.

– Это саватт, французский бокс, его придумали французские каторжники, – пояснил Глеб всё так же нехотя. – А армии имп… узурпатора им владели многие. Боец владеющий саваттом, называется «саваттье» или «саваттист»…

– Балет какой-то, – с сомнением в голосе сказал Деливрон.

– Здорово, – восхищённо выдохнул Жорж Данилевский, отбрасывая тряпицу. – Научи нас, Глеб?!

3