Неаполитанские хроники

Десятого ноября нынешнего года разбойничья банда численностью около семидесяти человек под командованием Карло Джулиано из Кампаньолы и Доменико Фуоко из Сан Пьетро Инфине захватила небольшое селение Байя, спустившись с горы Поццилло, где на протяжении двух дней она накапливала силы для готовившегося нападения. Как только банда вступила в селение, устрашая жителей ружейными выстрелами, трубя в трубы и извергая угрозы, семьдесят разбойников разделились на три отряда: один из них оцепил селение, дабы упредить любую внешнюю атаку и дать отпор любым силам, которые могли прийти на помощь ему извне; другой, из тринадцати человек, напал на кордегардию, охранявшуюся всего лишь семью национальными гвардейцами, которые, подвергшись внезапному нападению со стороны противника, вдвое превосходящего их числом, обратились в бегство, предоставив разбойникам возможность разорвать в клочья портрет короля, украшавший кордегардию, и разбить висевший над дверью герб Италии; наконец, третий отряд, крупнее двух других, двинулся прямо к дому мэра, против которого, по всей вероятности, и было направлено это нападение, подстегиваемое какой-то личной местью.

На мысль о мести наводило в первую очередь то, что нападение было предпринято именно в обеденное время, когда, по-видимому, в доме должна была собраться вся семья; то, что в этот день в соседней деревне проходила ярмарка, притянувшая к себе часть жителей Байи, и, наконец, то, что банда решительно направилась к дому мэра, не проявляя интереса ни к какому другому жилищу.

Дом этот нужно описать отдельно, и его описание подтвердит, что мэр ожидал какого-нибудь внезапного нападения и принял необходимые меры, чтобы иметь возможность противостоять ему.

Дом состоял из двух этажей, но, поскольку он был прислонен к горе, во второй этаж можно было попасть с тыльной стороны, не пользуясь внутренней лестницей; однако над этими двумя этажами находилось отдельное сооружение в виде цитадели. Поднимались туда по узкой винтовой лестнице, посреди которой имелась дверца, откидывавшаяся вверх, словно люк огромного кошачьего лаза; дверца была дубовая, толщиной в несколько дюймов, обшитая железом и обитая крупными гвоздями. Пол внутри цитадели был выстлан гранитными плитами; там же были устроены тайники, где мэр прятал самые ценные вещи и деньги, которые в итоге, благодаря этой предосторожности, не попали в руки разбойников; и, наконец, между плитами оставили открывающиеся бойницы, через которые можно было вести огонь по нижней комнате.

Семья мэра, которая, как и предполагали разбойники, в обеденное время собралась в доме, состояла из:

мэра Скотти и его жены;

Антоньетты Скотти, дочери мэра, которая была замужем за лейтенантом национальной гвардии, звавшимся Борелли;

Томмазо Скотти, сына мэра, молодого священника лет двадцати пяти;

Луизы Скотти, сестры мэра;

снохи мэра;

четырехлетнего ребенка, внука мэра;

Филомены Борелли, золовки Антоньетты Скотти;

и, наконец, двух служанок.

Как только раздались ружейные выстрелы и послышались трубные раскаты и сопровождавшие их угрожающие вопли, мэр догадался, что угрозы эти направлены против него; домочадцы бросились ко входной двери, закрыли ее и забаррикадировали, после чего все укрылись в цитадели, причем оба мужчины, то есть мэр и Томмазо, были вооружены ружьями. Зять Борелли отсутствовал.

Разбойники, потребовав, чтобы им открыли дверь, и видя, что никакого ответа на их требование не последовало, стали крушить ее ударами топора; какое-то время дверь выдерживала этот напор, но, при всей своей прочности, в итоге поддалась. Нападающие ворвались в дом, но, когда они добрались до комнаты, над которой была сооружена цитадель, по ним выстрелили через бойницы в полу: один разбойник упал замертво, а главарь, Карло Джулиано, был ранен в руку; почти сразу вслед за двумя первыми выстрелами раздались два других, и еще один разбойник был убит, а главарь получил второе ранение, на сей раз в голову.

Разбойники отступили и решили атаковать дом с противоположной стороны, где его никто не защищал; взобравшись на балкон, обращенный в сторону улицы, они проникли в другую часть покоев и разграбили их, действуя по наущению Карло Джулиано, разъяренного болью, которую причиняли ему оба ранения.

Но, поскольку из этой части покоев нельзя было попасть в цитадель, которую защищала семья мэра, разбойники решили прибегнуть к силе огня. Они свалили в кучу весь хворост, всю солому, все дрова, какие нашлись в нижнем этаже, обрызгали их оливковым маслом, водкой и всеми горючими жидкостями, какие сумели отыскать, и, бросив трупы двух своих товарищей на этот костер, подожгли его.

Из окон цитадели мэр и члены его семьи увидели поднимающиеся вверх клубы дыма и поняли, что дом горит; с этой минуты цитадель перестала быть убежищем. Через какое-то время пламя должно было достичь ее и поглотить, как и весь остальной дом. Если они попытаются бежать, у них будет хоть какой-то шанс выжить, если останутся — не будет никакого.