Неаполитанские хроники

В последний месяц царствования Франциска II г-н Либорио Романо поддерживал спокойствие в Неаполе с помощью Каморры, которую он сделал противовесом полиции дворцовой камарильи.

Когда я находился в порту Неаполя и договаривался с Либорио Романо о сдаче города гарибальдийцам, он предоставил мне охрану из членов Каморры, находившихся под командованием одного из ее второстепенных начальников по имени Кола-Кола.

Этот человек, наделенный замечательным природным умом, оказался вовлечен в революцию 1848 года.

Когда он предстал перед судьей Наваррой, достойным преемником всех тех необычайно жестокосердых судей, которые на протяжении шестидесяти лет сокращали население Неаполя, Наварра приговорил его к сорока годам каторжных работ.

— Сорок лет, господин судья, — произнес Кола-Кола, — это очень много! Ну что ж, мы сделаем все, что в наших силах, а вы сделаете остальное.

Когда какой-то агент королевской полиции стал мешать мне, я указал на него Кола-Коле.

Кола-Кола арестовал его и посадил в тюрьму как реакционера.

ГОСПОДИН КУОКОЛО

Дорогие читатели!

Давненько, по-моему, нам не доводилось беседовать; наверное, с тех пор как мы расстались в Кизляре с нашими татарами и казаками.

Не знаю, надоело ли вам не слышать моего голоса, но вот мне определенно надоело молчать.

Так что я намерен рассказать вам несколько славных разбойничьих историй; у нас их тут, слава Богу, хоть отбавляй.

Что бы вы сказали, прочитав однажды утром в «Веке» или в «Конституционной газете» следующую заметку:

«Вчера, в десять часов вечера, г-н такой-то был похищен на площади Мадлен тремя злоумышленниками, которые перевезли его в каменоломни Монмартра. Семья похищенного была вынуждена заплатить пятьдесят две тысячи франков, чтобы вызволить его из рук бандитов?»

Вы расхохотались бы, не поверив ни единому слову из этой заметки.

Однако именно такое происходит здесь, с той разницей, что местом действия становятся не площадь Мадлен и Монмартр, а соответственно Каподикино и Везувий.

В прошлый четверг г-н Куоколо, богатый торговец кожами, житель Неаполя, разъезжал по делам, сидя в собственной коляске, как вдруг, около двух часов пополудни, на пути к Каподикино его кучер внезапно остановил экипаж у дверей какого-то кафе и, обращаясь к хозяину, произнес:

— Похоже, одна из лошадей вашего превосходительства потеряла подкову.

С этими словами он слез с козел и принялся искать подкову, потерянную лошадью его превосходительства.

Пока кучер ищет подкову, а г-н Куоколо глазеет по сторонам, дверцы коляски внезапно открываются и рядом с ним садятся два каморриста: один слева, другой справа.

— Простите, господа, но вы явно ошиблись, — говорит им г-н Куоколо.

— Ничуть.

— Но это моя коляска!

— Нам это хорошо известно.

— Но и зачем тогда вы в нее сели?

— Чтобы сказать вам, что если вы хоть разочек крикните, пискните или пошевелитесь, то вам конец.

При этих словах оба каморриста обнажили клинки сантиметров в двадцать — такую уставную длину имеют клинки ножей у этих господ — и кольнули ими г-на Куоколо в ребра.

Господи Куоколо широко открыл рот, еще шире разинул рот, но смолк.

Как раз в эту минуту его кучер, которого лично я подозреваю в связях с бандой то ли Крокко, то ли Кьявоне, возвращается с третьим бандитом, который помогает ему взобраться на козлы и садится рядом с ним.

Затем, поскольку волнение, испытываемое кучером, вполне могло ослабить в его руках вожжи, бандит завладел ими и пустил лошадей в галоп.

Господин Куоколо, в соответствии с данным ему приказом, был нем как рыба.

Они выехали из города и направились к деревне Сант’Анастазия, через которую им неминуемо предстояло проехать.

Один из бандитов напомнил, что им придется проехать рядом с караульней.

— Ну и что? — ответил другой. — Неужто, по-твоему, я не подумал об этом? Мы остановимся у караульни, и господин Куоколо изволит поинтересоваться адресом командира роты.

— А если я не сделаю этого? — робко спросил г-н Куоколо.

Оба каморриста еще ощутимее кольнули его в ребра, промолвив:

— А тогда вот что!

Господин Куоколо подскочил на сиденье и произнес:

— Так и быть, я спрошу адрес капитана.

Чтобы добиться этого согласия, коляску даже не пришлось останавливать, и, несмотря на диалог, она продолжала катить.

Наконец, она подъехала к караульне и остановилась.

— Где живет ваш капитан? — спросил у часового г-н Куоколо.

Часовой, не расслышав его слов, подошел к экипажу, попросил повторить вопрос, сообщил нужные сведения, вернулся на свой пост и позволил укатить коляске, не подозревая, что прямо под носом у него только что проехали три разбойника.

— Но почему, — спросите вы, дорогие читатели, — почему, вместо того чтобы тихо и спокойно проехать мимо часового, который и не подумал бы останавливать коляску г-на Куоколо, бандиты вынудили г-на Куоколо спросить адрес капитана национальной гвардии?