Небесная канцелярия

– Ничем особенным. Конспекты перечитываю.

– Так ты это, заглядывай вечерком как-нибудь в бар рядом с чистилищем. Если будешь одной работой заниматься, так и с ума сойти недолго.

– Заманчиво. Зайду. Ты сам давно тут?

Цицерон выглядит не старше Аврелия, задорным видом и словоохотливостью немного напоминая Леонарда.

– Да порядком уже. До куратора дослужился лет пять назад, в насильственной сейчас.

– Здорово, – позавидовал Аврелий. – На чём специализируешься?

– На несчастных случаях. Ну, и в других секторах на подхвате часто. Там много смежной работы.

– Круто.

– Ты на каком участке сейчас?

– В центре паллиативной помощи, – неохотно признаётся Аврелий. – Отрабатываю штраф. Очередной.

– Ясно. Я сам там, знаешь, сколько насиделся!

Два ангела смерти идут через исходящее паром поле. Аврелий слушает трёп Цицерона и вдруг осознаёт, что ему впервые за всё время работы здесь есть с кем просто так поговорить. Вспоминает, что он на самом деле тоже молод, что истосковался по нормальному общению с такими же, как он сам. В памяти возникают картины словно из другой жизни, а ведь всё это было совсем недавно. Надо зайти в канцелярию, хотя бы ненадолго проведать друзей, узнать, как у них дела. Работа никогда не кончается, и порой кажется, что не осталось ничего больше.

Через пару вечеров Аврелий приходит в бар, о котором упоминал Цицерон. Сам рыжий ангел уже здесь, рядом с ним две хорошенькие дьяволицы – сидят за стойкой, хохочут, скалят острые зубки. Цицерон зубоскальничает напропалую и подливает им напитки. Заметив Аврелия, машет рукой.

– Эй! Давай к нам!

Аврелий подходит, и дьяволицы немедленно смолкают и окидывают его оценивающими взглядами. Потом перемигиваются между собой. Очевидно, выбор уже сделан, а ангелам остаётся только догадываться, в чём он заключается. Цицерон в кожаной косухе, цепях и бесполезных, но крутых чёрных очках. Он в ударе, вовсю травит байки, видно, что свой здесь, его хорошо знают, многие здороваются. Аврелий пьёт абсент и больше молчит, но этим только разжигает интерес. В нём вроде нет ничего особенного, даже одет обычно, в отличие от многих молодых ангелов смерти, которые любят щеголять униформой, чтобы произвести впечатление. Но всё же он чем-то притягивает внимание. Наконец, молоденькая дьяволица в алом платье и с короткой стрижкой подсаживается к нему. Цицерон одновременно демонстративно и незаметно показывает ему большой палец. Несколько дежурных шуток, несколько дежурных бокалов – она с удовольствием пьёт тот же абсент, и они покидают бар. Но не через главный вход, а через запасной, нелегальный путь в преисподнюю.

От дверей бара пара шагов до пропасти, из которой поднимается жар и тяжёлый смрад. Хлипкие на вид перила вдоль обрыва, вниз ведёт вырубленная в каменной стене лестница. Аврелий уже достаточно пьян, чтобы не бояться, не восхищаться, не удивляться, не чувствовать вообще ничего. Схватившись за перила, он ощущает, как сухой горячий воздух обволакивает его, забивает лёгкие гарью, путает мысли.

Дьяволица симпатичная, стройная, из-под чёрных волос выглядывают золочёные рожки. Обтягивающее платье, лакированные сапожки на высоких каблуках. Татуировка на шее, убегающая в низкое сверх всякой меры декольте. Губы в тёмной помаде, и глаза тоже тёмные, с красными искрами, под цвет адского огня. Она облокачивается спиной о перила и откидывается назад, стараясь поймать взгляд Аврелия.

Он смотрит вниз. В глубине бездны даже отсюда видны отблески адского огня. От жара пересыхают губы. Он делает глоток из захваченной с собой бутылки. Дьяволица следит за направлением его взгляда и произносит:

– Красиво, да?

– Очень.

Острым языком она облизывает губы и придвигается ближе. Так, что этого уже нельзя не заметить. Но Аврелий как будто не замечает, старается надышаться до головокружения воздухом ада, забыться в нём. Страшно колотится сердце.

– Какая прелесть, – низким голосом произносит дьяволица. – Молодой, неопытный ангел…

Но когда Аврелий переводит на неё взгляд, дьяволица невольно отворачивается, не в силах его выдержать, делает полшага в сторону, вжимается в перила.

Попробуй ударом меча разделить прошлое и настоящее. Если сумеешь прогнать память, отсечь лишнее, ненужное, отжившее – станешь профессионалом. Многого добьёшься. Уничтожь свою душу прямо здесь, стоя на грани, в шаге от преисподней. Выжги адским огнём всё, что может тебе помешать.

Аврелий прикрывает глаза, проводит рукой по лицу, стряхивая капли пота, ослабляет ворот.

– Что с тобой? – кокетливо спрашивает дьяволица.

– Так, перебрал.

– А… ну бывает.

Аврелий не даёт ей договорить, впивается губами в её губы, прижимает к себе со всей силой. Она охотно отвечает на поцелуй.

– Покажешь мне другие красивые места преисподней? – шепчет он в приоткрытые губы дьяволицы. От него пахнет алкоголем, от неё – резкими духами, серой, дымом, вседозволенностью.

Дьяволица хватает его за руку и увлекает за собой вниз по ступеням. Жар кружит голову, кровь стучит в висках.