Неизвестная. Книга первая

И миллион человек закричали, захлопали в ладоши. Волна ликования захлестнула Тушинский аэродром. И Николай аплодировал вместе со всеми и вместе со всеми кричал:

— Слава товарищу Сталину!

А Сталин скромно улыбался с трибуны, кивал людям, рукой делал движения, словно стараясь успокоить, угомонить не в меру расшумевшихся детишек…

Краем глаза Данилов заметил странное, не характерное для этого места и этого мгновения движение. Дальше сработал рефлекс. Данилов выбросил вправо руку, перехватил направленную мимо него стремительную силу, проконтролировал ее и направил в удобную для себя точку. Потом по дуге развернул движение объекта в противоположную строну и рванул на себя.

Только после этого Данилов понял, что произошло.

На земле, примяв пузом зеленую траву, лежал молодой человек в полосатой футболке и грязно-песочного цвета кепке. Рука молодого человека была выкручена винтом и крепко прижата к груди Данилова. Чекист стоял на одном колене, а другим придавливал голову лежащего к земле. Одной ладонью Николай фиксировал кисть парня, другой контролировал его плечо. В скрюченных пальцах молодой человек сжимал небольшой дамский кошелек. Парень пытался сбросить кошелек, но захват не позволял ему избавиться от улики. — Ты че, дядя? Ты че? — растерянно бормотал парень.

— Тише… тише… — сказал Данилов и быстро огляделся по сторонам.

Никто не заметил этого инцидента. Все были слишком заняты выражением восторга любимому вождю.

— У кого? — спросил Николай.

— Да… ай! — Парень скривился от боли, когда Данилов чуть довернул руку.

— Я тебе сейчас пальцы переломаю, — Николай придавил щипача коленом.

— Все, дядя! Все! — запричитал карманник.

Капитан ослабил захват, и воришка стал отплевываться от набившейся в рот травы.

— Ну? — строго спросил чекист.

— Вон дамочка, в лапсердаке лазоревом, — кивнул карманник в сторону.

Данилов взглянул и то, что он увидел, ему очень понравилось. Ей было лет тридцать пять, но выглядела она гораздо моложе. Ее длинные пышные волосы были собраны в замысловатую, совершенно не по нынешней моде прическу и покрыты кокетливой шляпкой…

*****

Мне всегда было интересно — почему мужчинам нравятся те или иные женщины? Кому-то нравятся блондинки, кому-то брюнетки, а кто-то вообще без ума от лысых. Ну… я утрирую, конечно. И тем не менее. Потом поняла. Мы как-то проделали эксперимент… Впрочем, об этом позже, а пока…

Мужчине угодить несложно. Просто нужно быть беззащитной, чтобы он рядом чувствовал себя большим и важным. Кроме того, нужно быть сильной, чтобы он мог спрятаться в твоих объятьях от жизненных передряг, ну и, конечно же, нужно быть невинной, правда, при этом чувственной и обольстительной. А еще вкусно готовить, шить, стирать, быть экономной хозяйкой и заботливой нянькой — для него и детей. Ах да… еще восхищаться его мыслями о том, как нужно перестроить окружающий мир.

Если коротко, надо быть такой, какой мужское сознание рисует идеальную женщину. А кто таковой является в представлениях мальчика? Мужчины — это все те же мальчики, сколько бы им ни было лет… Кто остается в их памяти, как эталон женственности и красоты? Признайтесь, все дело в матери… В вашей матушке. Та женщина в Тушино… она же была так похожа на вашу маму.

*****

— Простите, это не вы обронили? — Данилов протянул кошелек.

— Ой, вот я растяпа! — голос у нее был приятным, с очень милым, как показалось чекисту, прибалтийским акцентом.

У Николая что-то екнуло в сердце, сжалось и растеклось теплом по груди.

— Не корите себя, с кем не бывает, — сказал Данилов и отчего-то смутился.

А она благодарно улыбнулась ему.

И все.

Покушения не было. То ли чекисты отпугнули вражин, то ли это была просто вброшенная деза. В любом случае парад прошел спокойно, и когда Сталин с окружением покинули Тушино, Данилов смог вздохнуть с облегчением.

Он дождался ее на выходе.

Весь день он поглядывал на нее со стороны и понимал, что девушка ему нравится все больше и больше. Ему нравилось, как она улыбается, как машет рукой пролетающим над головами звеньям сталинских соколов, как хлопает в ладоши и скачет, словно маленькая восторженная девочка, когда юркие истребители закладывают в небе неимоверные виражи.

Он был бдителен и сосредоточен. Он оглядывал отдыхающих, стараясь по глазам, по жестам, по нехарактерному для этого места и этого времени поведению выхватить подозрительных личностей из массы счастливого советского народа. Он, словно акула, скользил среди ничего не подозревающей публики, готовый в любой момент броситься на добычу. Он то расширял, то сужал круги своих поисков, но неизменно в центре этих кругов была она. Он то приближался, то удалялся от нее, но ни на мгновение не выпускал ее из виду.

Данилов скоро понял, что она была с шумной компанией — видимо сослуживцев из какого-то учреждения не самого высокого уровня, которые пришли на праздник вместе с чадами и домочадцами. Однако он сразу почувствовал, что она одинока и не слишком вписывается в довольно дружный коллектив. Вокруг нее вились двое холостяков, но Николай видел, что у них нет никаких шансов.