Неизвестная. Книга первая

Но Александру Васильевичу рассуждения француза показались довольно логичными и разумными. Тем более что Сент-Ив в своей работе открыто говорил о Древней науке, а эту тему Варченко раскапывал давным-давно. Потому и возразил художнику:

— Но ведь Сент-Ив в книге рассказывает об Агарте. Разве эта загадочная страна не похожа на Шамбалу, о которой вы с Еленой Ивановной так много рассуждаете?

— Нет, — отрезал Рерих. — В Шамбале — духовные учителя. Зачем им, постигшим тонкие миры, какие-то бестолковые технические штуковины, о которых пишет этот… маркиз.

— Ну не скажите, — распалился тогда Варченко. — Разве не могут сведения об Агарте и Шамбале быть просто разными сторонами одной медали? Уж слишком много совпадений…

— Вздор, — Рерих не хотел уступать очевидному. — Это только лишь совпадения. И вообще, вирши французика мне напоминают романы Жюля Верна…

Ну а дальше — слово за слово, рассорились… И каждый остался при своем.

И вот теперь еще одна книга оказалась у Варченко. И не просто книга, а настоящее руководство к действию. В ней Сент-Ив доказывал, что история развития человечества имеет довольно четкую цикличность, и прослеживал некую закономерность в событиях от глубокой древности до конца девятнадцатого века.

Проверил Варченко расчеты Сент-Ива и понял, что маркиз прав. Войны, потрясения и революции при определенных расчетах и построении модели словно накладывались друг на друга. Француз даже описывал прибор, состоящий из нескольких окружностей, наложенных одна другую, который помогал в подобных расчетах. Несложный. — Александр Васильевич сделал его из картонных листов, которые принесла ему в палату Наташа. Она, чтобы быть поближе к раненному мужу, поступила в императорский госпиталь сестрой милосердия.

— Посмотри, солнышко, — сказал ей Варченко, когда прибор был собран и запущен. — Получается, что в семнадцатом-восемнадцатом годах нас ждут большие потрясения. Как французская революция, только гораздо мощнее.

— Вы бы, Александр Васильевич, об этом помалкивали, — тихо сказала ему жена и оглянулась на залу, заставленную койками с раненными офицерами. — Как бы не услышал кто, а то потом беды не оберешься…

Прибор не обманул.

И вот теперь, зимой двадцатого года, в канун отмененного новой властью рождества Варченко шел по тихому заснеженному городу и размышлял о цикличности развития цивилизации. «А может быть, в аборигенах Кольского еще осталась память о том, что где-то там на севере… вот они и идут на древний зов, словно…», но тут его размышления прервались.

Он вышел к магазинчику «Колониальные товары», подобных почти не осталось в городе, но этот сохранился. В витрине магазинчика был выставлен туркестанский ковер прекрасной работы. Строгий геометрический узор из кругов и многоугольников заставил Варченко остановиться перед витриной.

«Вот ведь!» — невольно воскликнул Александр Васильевич. Он сразу узнал в рисунке ковра элементы археометра — прибора, разработанного Сент- Ивом.

«Вот тебе и пройдоха», — припомнил Варченко давнишний спор, ухмыльнулся и ногой нарисовал на припорошенной снегом мостовой треугольник, а внутри его круг. Затем вокруг треугольника очертил квадрат, совсем как на археометре и на ковре.

— Здесь небольшая ошибка, — услышал он голос и обернулся.

Рядом с ним стоял довольно молодой человек, одетый в старую «инженерскую» шинель и фуражку-пинкертонку с отвернутыми крылышками наушников. Молодой человек внимательно разглядывал художества Александра Васильевича.

— Извините… — сказал Варченко, который сразу и не заметил, как подошел этот человек.

— Вот здесь, — указал человек на рисунок на снегу. — Здесь нужно круг дорисовать. Старик Сент-Ив не учел еще две переменных, — и ребром подошвы ботинка дочертил недостающие элементы. — Так будет более удобно.

— Вы знакомы с работами маркиза? — удивленно взглянул Варченко на незнакомца.

— Да, — просто ответил молодой человек. — И как мне кажется, нашел места, где Сент-Ив ошибся… Простите… Позвольте представиться — Александр Кондиайн. Астроном.

*****

Кстати, о совпадениях. Как вы думаете, это было совпадением? Вы считаете, что вот так, случайно, астроном оказался в то же время и в том же месте, что и естествоиспытатель? Это случайность, что оба столкнулись у ковра, на котором был тот узор? Совпадение, что оба увлеклись идеями маркиза Сент-Ива?

Возможно… Однако вряд ли можно посчитать совпадением то, что Александр Кондиайн искал на Пятой линии Васильевского острова один весьма редкий прибор, который он собирался использовать в своей экспедиции на Кольский полуостров.

Да-да, Кондиайн готовился к экспедиции на Мурман. Только посылали его от московской Главнауки. В следующем году должен был случиться весьма интересный феномен. И лучшей точкой наблюдения за феноменом на территории страны был как раз Кольский…

Ну… тогда, наверное, совпадением можно назвать все, что угодно. Даже то, что вам, Николай Архипович, полгода назад пришлось пережить, просто совпадение.

глава 7

Данилов проснулся за полчаса до будильника. Он надавил на пуговку звонка, подхватил с прикроватной тумбы и напялил на нос очки.