Некоторые спорные вопросы общей и германской просодики

Если бы корреляция контакта была полностью оторвана от противопоставления наборов гласных, в языке сосуществовали бы два типа привилегий, т. е. два типа ударности. Самую широкую закономерность можно было бы сформулировать так: если в языке отмечено несколько типов слоговых привилегий, то они имеют естественную тенденцию сосредоточиваться в одном слоге. Например, в норвежском — это прежде всего способность любого из наличных гласных встречаться в одном из слогов слова, а неударность — это позиция для неударного гласного (шва). В ударном слоге (и только в нем) противопоставляются и два типа внутрислоговой длительности (долгий гласный + краткий согласный ~ краткий гласный + долгий согласный). Наконец, именно в ударном слоге обнаруживается противопоставление двух акцентов (на слух они звучат, как тоны). Хотя эти акценты требуют двусложного комплекса для своей реализации, их ядро приходится на ударный слог. Аналогичным образом в датском ударение означает максимальный набор гласных, а безударность — только неопределенный гласный («шва»). Но и оппозиция «толчок ~ отсутствие толчка» допустима лишь под ударением.

Все процессы проходят «под ударением», а в безударных слогах нет ни долгот, ни тонов, ни толчков, ни (части) полноартикулируемых гласных, ни даже аспирированных согласных (кроме как изредка на конце слова, где они служат пограничным сигналом). Отсюда и иллюзия, что все процессы вызваны ударением, т. е. силой, независимой от этих процессов. На самом же деле, когда в слове есть привилегированный слог, то в него устремляются все противопоставления, чтобы не создавать ему конкуренции. Следует лишь решить, какая привилегия имеет наиболее всеобъемлющий характер, чтобы с ней в первую очередь связать «ударение». Но вопрос об иерархии признаков менее важен, чем вопрос о сути ударения.

Из любого лингвистического закона можно найти исключения. Так, в современном английском противопоставление по типу контакта допустимо только в ударных слогах. Дифтонги, типичные выразители свободного контакта, часто встречаются и не под ударением даже в двусложных словах: ср. mundane [‑ei] ‘светский’, hobo [‑bou] ‘бродяга’, canine [‑ain] ‘собачий’. Ударение в английском определяется по набору гласных (как в датском): в одном слоге допускается любой из них (этот слог и будет ударным), а в других обычен нейтральный (шва). Но в отличие от датского, в английском полноударные гласные возможны и не под ударением (ср. canine и т. д. выше), а в американском английском шва, т. е. укороченный вариант [ə:] (как в her ‘ее’), единственный гласный, допустимый перед [r] на месте британского [ʌ]: ср. hurry [həri] ‘спешить’, worry [ˈwəri] ‘беспокоиться’, furrier [ˈfəriər] ‘меховщик’, occurrence [əˈkərəns] ‘происшествие’ и т. п. Следовало бы ожидать, что безударность не будет сочетаться с оппозицией по типу контакта, но можно подобрать даже минимальные пары вроде Sanskrit [‑krit] ‘санскрит’ ~ concrete [‑kri:t] ‘конкретный’. Искусственность английской произносительной нормы и огромное количество не полностью ассимилированных заимствований привели к неожиданным результатам. Недаром Трубецкой говорил, что нет худшего языка для фонологии, чем английский.

Поскольку ударение — это привилегия, связанная с определенной позицией, а список таких привилегий не велик, легко себе представить язык, в котором никакой слог функционально не выделен, т. е. язык без ударения. Со времен Пасси таким языком считается французский. Конечное ударение в нем — часть интонации: оно отмечает конец синтагмы любой длины, в том числе и отдельно произнесенное слово. Даже в готском не удается обнаружить искомых привилегий. Количество слогов с долгим (биморным) гласным в нем не ограничено: ср. nemeima ‘мы бы взяли’ (ei = /i:/), qene ‘женщин’ и т. п. С некоторой натяжкой можно сказать, что в любом слоге допускались все гласные (натяжка состоит в том, что гласные готского преломления в позиции, считающейся безударной, встречаются только в двух словах: widuwaina ‘сирота’ и undaurnimats ‘обед’), а шва в готском еще не было. Не имел, как кажется, готский и тонов. В древнеанглийском и древнеисландском в слове мог быть только один слог с долгим гласным; следовательно, в них уже появилось ударение.