Некоторых людей стоило бы придумать (СИ)

— Что ты будешь катать? — Юри говорил спокойно. Его рука отдыхала на моей, кольцо поблескивало — Юри его надел.

Я тоже надел свое.

— Секрет, — я лыбился. — Тебе понравится.

Обязательно понравится. Если кто и мог оценить, то это был Юри.

— Ты подумал о том, чтобы выйти самому?

Юри помялся, глядя, как Плисецкий кидается в аккуратный тройной флип.

— Да, — наконец, сказал он. — Я выйду. Как бы ни откатал произвольную. Думаю, я смогу.

— Подмосковные вчера?

— Секрет, — Юри поднял глаза и усмехнулся. — Тебе понравится.

Почему-то я в этом не сомневался.

Пока что происходящее очень нравилось репортерам. Нас догнали на выходе с катка, я вообще-то хотел перехватить Якова, а точнее, его драгоценного Юрку, но нас отрезало толпой с микрофонами. Я обернулся — Юри смотрел поверх голов растерянно. Он был высоким — коньки не снял.

Я подмигнул, не дрейфь, мол, выкатимся.

Нас оттеснили к углу с логотипами спонсоров, все же дали встать рядом, пару раз обдали вспышками — Юри держал спину прямо, стоял, чуть касаясь плечом, улыбался. Подался навстречу, когда я приобнял его.

Глянул, повернув голову, прямо в глаза — я тоже повернул. Синхронно вышло. Почти нос к носу.

Вспышка. Напишут ведь всякую дрянь. Что-то вроде «Не пионерское расстояние. Виктор Никифоров растерял весь стыд на склонах Фудзи».

Было бы что терять.

— Мистер Кацуки, какие настроения в предвкушении последнего этапа?

Юри моргнул и поправил очки. Улыбнулся.

— Думаю, такие же, как и у моих фанатов и болельщиков. Предвкушение.

— Волнение?

— В некоторой степени. Я уверен в своих силах.

— Мистер Никифоров! На вас форма сборной России! Ностальгия по Родине?

— В некоторой степени, — я повторил слова Юри, глядя на него. Улыбнулся до ушей. — Но допускайте также мое искреннее желание поддержать российскую сборную, у них хорошие шансы. Пользуясь случаем, поздравляю нашу Милу Бабичеву со вторым местом в короткой программе!

Я помахал в камеру.

— Вам понравилось выступление мистера Плисецкого?

— Очень, — я продолжал тянуть лыбу, тряхнул волосами, чувствуя взгляд Юри. — Прекрасный дебют во взрослой группе.

— Вы постановщик его программы. Юрий сумел воплотить задумку?

— О, — я чувствовал напряжение Юри всей кожей, — он ее переплюнул. Не могу сказать, что я на это не рассчитывал, кстати. Было приятно с ним работать. Он такой молодец!

Примитивно.

Но на войне все средства хороши.

И, самое главное, я ведь нигде не приврал.

— Мистер Кацуки, кто поддерживает вас?

— Моя семья, — Юри вернул мне взгляд. — Мои мама и папа в Хасецу, мои друзья Юко и Такеши и их дети, а также мои сестра и учитель хореографии прилетели сюда вместе с нами.

— И Виктор, — подсказала девушка с французским акцентом. Юри мягко улыбнулся:

— И Виктор, конечно, — Юри повернул голову и широко улыбнулся, сощурился за своими очками. В очках отражался я сам — румяный и довольный жизнью.

Метку опалило — быстро и резко. Юри кивнул следующему репортеру.

Отпустили нас с боем, Юри заявил, что нам еще надо готовиться и собираться.

Он шел на шаг впереди меня, я разглядывал прямую спину и шею, аккуратно причесанный затылок.

Нога собиралась отвалиться, определенно.

Я был уверен, что у Юри раскалывается голова.

Он, качаясь, зашел в туалет, я шагал следом, как привязанный. Иногда не надо говорить, чтобы было и так ясно — иди за мной.

Юри остановился у самого дальнего умывальника и долго мыл руки. Потом поднял глаза в зеркале.

— Зачем?

— Ты должен представлять себе, как это будет, Юри. Я год сидел на трибуне, я знаю, о чем говорю. Если ты собираешься уходить — будь готов.

— Верно, — Юри опустил глаза и затянул кран. — Прости. Больно?

— Терпимо. Ты, оказывается, ревнивый человек, да?

Юри повернулся.

— Я сам удивлен. Я… не ожидал, что ты начнешь прямо сегодня.

— Зачем себе врать? — я пожал плечами. — Долгие проводы — лишние слезы.

Юри улыбнулся.

Три часа до Финала.

Юри принял душ, переоделся, поел — мы сидели на скамейке в раздевалке и таскали из ланчбокса шпинат и тонко нарубленные яблоки. Юри медленно жевал, глядя прямо перед собой. Я держал в руке его очки.

Юри повел плечами, и я накинул на него свою куртку — красную с белым. Юри скосил глаза и глянул на нее, как на врага. Запрокинул голову и глотнул из бутылки так лихо, как будто не минералку вовсе.

Мари и Минако должны были уже приехать в спорткомплекс, Юри проверял телефон каждые несколько минут, дожидаясь, когда они напишут, на какой трибуне сидят.

Я отбегал здороваться и жать руки, тоже поглядывая на часы. Мне были до зарезу нужны Яков и Юрка.

Мы молчали.

Юри жестом предложил мне последнее яблоко, и я мотнул головой.

Я протянул ему очки, и Юри нагнулся, подставляя лицо — надень сам.

Я убрал его волосы за уши, поправляя дужки.

Мне хотелось орать и пинать скамейки. Обычные действия напоминали дурацкий прощальный ритуал. Ничего особенного — могу еще присесть и шнурки завязать на коньках. И поцеловать на бис в начищенный конек.