Некоторых людей стоило бы придумать (СИ)

Мне все еще не казалось, что мы отыгрываем что-то на публику, все, что происходило, было так привычно и естественно для обоих, что мы скорее просто делали это по инерции — заботились, поддерживали, лелеяли. Привыкли за год.

Юри, казалось, вообще не волновался. Даже метка успокоилась.

Крис поглядывал на нас издалека вопросительно. Мы не разговаривали больше с короткой программы. Вид у Криса был смешной — слегка обалдевший и потерянный, я никогда не видел его таким раньше. Крис стоял рядом со своим тренером и агентом, переминаясь с ноги на ногу и поправляя волосы. Иногда он рассеянно улыбался. Я долго не мог понять, что не так, а потом до меня вдруг дошло.

Сколько я знал Криса, он всегда вызывал забавное впечатление человека, у которого есть все, что хочется — ну, кроме, разве что, долгожданного золота, которое всегда загребал я, — друзья, сила и красота, и мировая любовь, и любовь к себе, и талант, и вкус, и так до бесконечности. А еще — зияющее одиночество. Крис, купаясь во внимании, оставлял за собой эксклюзивное право на красивое холостяцкое одиночество, такое… элегантное даже. Эта черта нравилась мне в нем больше всего — не неотесанность, не неустроенность, а мудрый эскапизм. Человек, стоящий посреди льда. Наверное, все мы производили такой эффект, но Крису он шел больше прочих.

Который сейчас куда-то делся. Что-то в движениях, в том, как он оглядывался, улыбался, пил воду, показывало - я больше не один.

Крис поймал мой взгляд и поднял брови. Я чуть кивнул.

Юри молча взял у меня из рук коробку салфеток и пару запасных блокираторов — иди, мол.

Когда я оглянулся, Юри искал что-то в телефоне и на меня не смотрел.

Ну и хорошо.

Если я выебывался изо всех сил, показывая ему, что может произойти, почему это должно было означать, что этого не произойдет? Я не обольщался. Я не собирался сдаваться так быстро, но если Юри думал, что эта генеральная репетиция расставания — только для него, то это он явно зря.

Крис прислонился к стене в техническом коридоре и смешно перевел дух. Поднял глаза:

— Это так утомительно, мон дье. Хоть бы предупредил.

— О чем? — я привалился рядом, стараясь не помять пиджак.

— У меня болит спина и задница, — пожаловался Крис. — И шагу в сторону ступить нельзя. Раньше оно просто покалывало — не забывайся, я где-то есть, теперь же… вот я с тобой пошел, а копчик огнем горит! И так постоянно, все время надо думать о моральном облике!

— Ах, вот оно что, — я заржал впервые за несколько дней совершенно искренне и расслабленно. — Колядки. Твой Сэм. Я надеюсь, он не в курсе наших замечательных отношений.

Крис закатил глаза.

— Он в курсе всего, он же со мной много лет работает. А всего-то надо было раздеться разок друг при друге догола!

Я засмеялся. Если бы все так просто решалось, не жизнь была, а песня бы.

— Ты же спишь нагишом!

— Он всегда стучит в дверь, прежде чем зайти в комнату, — Крис смотрел растерянно. Я впервые его таким видел. — Потеряно несколько лет, представляешь? Из-за его долбанных манер! Я мог быть давно счастлив!

— Я сделаю вид, что не оскорбился, — я был раз за Криса. Правда. Хоть у кого-то все в порядке, наконец-то. Крис фыркнул:

— Ничего личного, Вик, я всегда буду тебя помнить и любить.

— Осторожнее с этим, — я предупреждал на полном серьезе. — Не уверен до конца, как эта система работает, но знаю, что за словами тоже следить надо.

Крис помолчал. Потом дернул головой в сторону общей раздевалки:

— У вас что-то случилось.

— У нас случилось… — я потер лицо ладонями, — все. И нам понравилось. Но это мы зря, конечно.

— Ты выглядишь, как человек, который готов на убийство.

— В какой-то мере я готов и на большее.

Я не врал.

— Он не хочет ничего, Крис. Я бы все отдал, а он не возьмет. Он уже благодарен, счастлив, бла-бла-бла. Ему и так хорошо. Мол, он не будет держать, не станет бороться…

— А тебе надо, чтобы он боролся?

— А мне надо, чтобы он взял.

— Зачем? — Крис дернул бровью. Поправил волосы красивым движением. — Возьми сам. Рявкни, пригрози, прикажи. Ты же тренер. Насколько я вижу, именно это срабатывает для него самым сильным триггером.

Я задумался.

Крис был сволочью в основном потому, что у него было просто дьявольское, необъяснимо женское чутье, он интуитивно знал вещи, до которых люди вроде меня могли доходить годами. Но и на старуху бывало — сегодня Крис был неправ.

— Нет. Это же не ролевые игры. Мы на равных, и он хочет уйти, и я не имею права его заставлять. Я могу обмануть, совратить, манипулировать.

— Но?

— Но мне не хочется. Впервые в жизни.

— Не ври, — Крис легко засмеялся, заблестел глазами. — Ты просто хочешь быть хорошим. Не тот момент. Будь плохим. Как так можно? Год вел себя, как скотина, в самый ответственный момент — дашь слабину?

Я молчал. Крис дотянулся и положил подбородок мне на плечо. Заговорил в ухо.

— Красная форма — это, безусловно, отличный ход. Еще у тебя в арсенале привычное звездное обаяние. Распусти перья.

— Я уже ушел с тобой в неизвестном направлении.