Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Dann sollte ich noch einmal ein paar St"ucke herunterangeln. Diesmal schaffte ich es nicht ganz. Und ehe ich richtig zugreifen konnte, sauste das Blech mit den letzten gef"ullten Streuselkuchen herunter. Ein St"uck konnte ich auffangen, das andere fiel aber Grosse Schlange auf die Schulter und kr"umelte ihr in den Hals. Das Schlimmste war, dass das Blech so laut donnerte, als es herunterfiel. Wir konnten uns vor Schreck nicht r"uhren. In der n"achsten Sekunde standen alle in der K"uchent"ur, die Mamas vornweg.

«Um Himmels willen (ради Бога; der Himmel – небо, небеса), was hast du getan, Alfons (что ты наделал, Альфонс)?», sagte Mama erz"urnt (сказала мама сердито; erz"urnen – рассердить, разгневать).

Ich stand auf meinem Stuhl und stotterte (я стоял на своем стуле и лепетал/заикаясь объяснял): «Ich hatte m"achtigen Hunger (я был чрезвычайно голоден; m"achtig – сильный, огромный; die Macht – сила; der Hunger) und Grosse Schlange auch (Большая Змея тоже; die Schlange), da wollten wir (тут мы хотели).

«Wie nennst du Ilse (как ты называешь Ильзу)?», fragte Mama fassungslos (спросила мама растерянно; die Fassung – самообладание, хладнокровие).

«Entschuldige dich sofort bei ihr (немедленно извинись перед ней)!»

«Sie heisst doch Grosse Schlange (но ведь ее зовут Большая Змея).»

«Ruhig, du ungezogener Junge (замолчи, ты, невоспитанный мальчик; ruhig – тихо, спокойно)», rief Mama (закричала мама; rufen).

«Um Himmels willen, was hast du getan, Alfons?», sagte Mama erz"urnt.

Ich stand auf meinem Stuhl und stotterte: «Ich hatte m"achtigen Hunger und Grosse Schlange auch, da wollten wir.

«Wie nennst du Ilse?», fragte Mama fassungslos.

«Entschuldige dich sofort bei ihr!»

«Sie heisst doch Grosse Schlange.»

«Ruhig, du ungezogener Junge», rief Mama.

Grosse Schlange (Большая Змея), oder ich sage lieber Ilse (или лучше я скажу Ильза), polkte in den Streuseln auf ihrer Schulter herum (ковырялась в крошках /рассыпанных/ на ее плече; die Schulter; der Streusel).

«Was muss Alfons von dir denken (что подумает о тебе Альфонс)», sagte Ilses Mama zu ihr (сказала мама Ильзы /своей дочери/), «du zeigst ihm ja sch"one Sachen (хорошие вещи ты ему показываешь; die Sache). Wie sieht deine neue Bluse aus (как выглядит твоя новая блуза; die Bluse; aussehen).»

Ilse wurde ins Bad gef"uhrt (Ильзу отвели в ванную: «Ильза была отведена в ванную»; das Bad). Zum Gl"uck waren Papa und Herr Alfred aus der T"ur verschwunden (к счастью, папа и господин Альфред исчезли из двери; verschwinden; das Gl"uck), und ich h"orte sie in der Stube lachen (и я слышал, как они в комнате смеются; die Stube).

Mama war nun mit mir allein (мама осталась теперь со мной наедине), und sie sagte laut (и она громко сказала): «Nichts hast du behalten, was ich dir gesagt habe (ты ничего не запомнил из того, что я тебе говорила). Wie ein Wilder f"uhrst du dich auf (ты ведешь себя, как дикарь). Mein Sohn Alfons bricht in fremde Speisekammern ein (мой сын Альфонс вламывается в чужие кладовые; einbrechen; der Sohn; die Speisekammer), stiehlt Kuchen (ворует пироги; stehlen; der Kuchen), obwohl er eben gegessen hat (несмотря на то, что он только что поел), dann nennt er die nette Ilse eine Schlange (и потом он еще называет милую Ильзу змеей).»

Grosse Schlange, oder ich sage lieber Ilse, polkte in den Streuseln auf ihrer Schulter herum.

«Was muss Alfons von dir denken», sagte Ilses Mama zu ihr, «du zeigst ihm ja sch"one Sachen. Wie sieht deine neue Bluse aus.»

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука