Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Solche Kuchengabeln gibt es bei uns nicht (таких вилок для пирога у нас нет). Ich sch"uttelte den Kopf und fing mit meiner Gabel an zu essen (я покачал головой и начал есть моей вилкой). Ein Weilchen sp"ater bekam ich wieder einen Stoss (немножко спустя я вновь получил толчок). Jetzt merkte ich, wer das war (теперь я заметил, кто это был). Mama stiess mich (мама толкнула меня). Sie hatte gemerkt, dass ich beim achten St"uck war (она заметила, что я был при восьмом куске), und der Stoss bedeutete (и толчок означал): Aufh"oren zu essen (перестать есть)! Und vorhin hatte Mama mich angestossen (а до этого мама меня толкнула), weil ich mit der Kuchengabel essen sollte (потому что я должен был есть вилкой для пирога), und ich hatte geglaubt, es sei Ilse (а я подумал, что это была Ильза). Ich legte meine Gabel beiseite (я отложил свою вилку в сторону; die Gabel).

Herr Alfred sagte (господин Альфред сказал): «Alfons, wenn du so weiter isst, bleibst du immer klein (Альфонс, если ты и дальше будешь так есть, то навсегда останешься маленьким; essen).»

«Vielen Dank, ich bin satt (большое спасибо, я сыт)», sagte ich und schielte auf den gef"ullten Streuselkuchen (сказал я и покосился на сладкий пирог с начинкой; der Streuselkuchen – сладкий пирог с посыпкой; das Streusel – крошка, посыпка; f"ullen – наполнять, начинять).

Die Frau von Herrn Alfred wollte mich noch einmal verlocken (жена господина Альфреда захотела соблазнить меня еще раз). «Einen Streuselkuchen nimmst du noch (ты возьмешь еще сладкого пирога с посыпкой; nehmen).»

Dann gingen wir in die Stube. Auf dem Tisch war alles gedeckt, und ich sah gleich, dass es guter Kuchen war. Ich schnalzte mit der Zunge, und schon sah mich Mama wieder an.

Wir setzten uns, und ich war ganz zufrieden, weil ich keine L"offel sah. Ich nahm mir ein grosses St"uck vom gef"ullten Streuselkuchen und biss ordentlich hinein. Da f"uhlte ich, wie jemand auf meinen Fuss trat.

Aha, dachte ich, die dumme Ilse will sich jetzt r"achen. Ich machte eine solch grimmige Miene, dass ihr vor Schreck der Mund offen blieb. Schon traf mich wieder ein Stoss. Ich wurde "argerlich.

«Wer st"osst hier mit den Beinen?», sagte ich laut und sah Ilse an. Mama nahm mich gleich in den Arm, und ich merkte, es passte ihr nicht, was ich gesagt habe.

«Du sollst doch den L"offel zum Kuchen nehmen», zischte mir Mama zu.

«Sind doch keine da, nur Gabeln», zischte ich zur"uck.

Mama fl"usterte wieder: «Das sind doch Kuchengabeln.»

Solche Kuchengabeln gibt es bei uns nicht. Ich sch"uttelte den Kopf und fing mit meiner Gabel an zu essen. Ein Weilchen sp"ater bekam ich wieder einen Stoss. Jetzt merkte ich, wer das war. Mama stiess mich. Sie hatte gemerkt, dass ich beim achten St"uck war, und der Stoss bedeutete: Aufh"oren zu essen! Und vorhin hatte Mama mich angestossen, weil ich mit der Kuchengabel essen sollte, und ich hatte geglaubt, es sei Ilse. Ich legte meine Gabel beiseite.

Herr Alfred sagte: «Alfons, wenn du so weiter isst, bleibst du immer klein.»

«Vielen Dank, ich bin satt», sagte ich und schielte auf den gef"ullten Streuselkuchen.

Die Frau von Herrn Alfred wollte mich noch einmal verlocken. «Einen Streuselkuchen nimmst du noch.»

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука