Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Der Direktor war sehr lebendig und liess niemand zu Wort kommen (директор был очень энергичным и никому не давал отвечать; lebendig – живой, оживленный; jemanden zu Worte kommen lassen – позволить ответить; выслушать чей-либо ответ: «дать придти = пустить к слову»), und es musste alles sehr eilig gehen (и все должно было проходить очень быстро).

«Willst du so probieren, oder hast du keinen Dress?» Ich sagte: «Vielleicht trete ich so auf, wenn Sie es meinen.» «Mach dir aber nicht die Sachen schmutzig», sagte der Clown ernst.

«Also probieren wir», rief der Direktor. Tempo, Tempo, bringt das Pony rein!»

Der Direktor war sehr lebendig und liess niemand zu Wort kommen, und es musste alles sehr eilig gehen.

«Also (итак)», sagte er zu mir (сказал он мне), «es ist ja klar, dass du zusammen mit einem Clown auftrittst (понятно, что ты будешь выступать вместе с клоуном; auftreten). Am besten (лучше всего), du sitzt im Zuschauerraum (ты будешь сидеть в зрительном зале;der Zuschauerraum; der Zuschauer – зритель) und kommst dann, wenn August seine Sache zu Ende hat, in die Manege (и выйдешь на манеж тогда, когда Аугуст закончит свой номер; das Ende – конец). Setz dich mal hinten hin (садись-ка сзади).»

Ich gehorchte und setzte mich auf eine Bank (я послушался и сел на скамью). Ein Pony wurde hereingef"uhrt (ввели пони: «пони был введен»). August, der Clown, versuchte sich darauf zu setzen (Аугуст, клоун, пытался сесть на него /на пони/). Er sprang ganz ulkig auf (он очень потешно запрыгивал; aufspringen) und rutschte gleich auf der anderen Seite hinunter (и тотчас же скатывался с другой стороны; hinunter – «туда-вниз»). Dann versuchte er es von hinten (потом он попробовал /запрыгнуть/ сзади), schoss aber kopf"uber wieder in den Sand (но снова кувырком упал в песок; schiessen – стрелять; устремиться, ринуться).

«Also», sagte er zu mir, «es ist ja klar, dass du zusammen mit einem Clown auftrittst. Am besten, du sitzt im Zuschauerraum und kommst dann, wenn August seine Sache zu Ende hat, in die Manege. Setz dich mal hinten hin.»

Ich gehorchte und setzte mich auf eine Bank. Ein Pony wurde hereingef"uhrt. August, der Clown, versuchte sich darauf zu setzen. Er sprang ganz ulkig auf und rutschte gleich auf der anderen Seite hinunter. Dann versuchte er es von hinten, schoss aber kopf"uber wieder in den Sand.

Ich musste furchtbar lachen (я ужасно смеялся: «должен был смеяться» = невольно смеялся, не мог удержаться от смеха). Dann rannte ihm das Pony weg (потом пони убежал от него; wegrennen; weg – прочь), August hinterher (Аугуст за ним). Aber er bekam es nat"urlich nicht (но, конечно же, он его не поймал; bekommen – получать) und hielt sich am Schwanz fest (и /он/ зацепился за хвост; der Schwanz; sich festhalten; fest – крепко; halten – держать) und "uberschlug sich zweimal hintereinander in der Luft (и два раза подряд перекувырнулся в воздухе; sich "uberschlagen; die Luft). Schliesslich blieb er doch oben (в конце концов, он все-таки удержался наверху; bleiben – оставаться).

Er lag aber ganz komisch auf dem Pony (правда, он очень смешно лежал на пони; liegen), das mit ihm wild im Kreise galoppierte (который с ним /на спине/ дико галопировал по кругу; der Kreis). Schliesslich fiel er mit einem "Uberschlag hinunter und rannte aus der Manege (наконец, он кувырком свалился вниз и выбежал из манежа; hinunterfallen; der "Uberschlag; rennen).

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука