Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Im Konsum war es sehr voll. Ich fand nie das Ende, wo ich mich anstellen sollte, und lief zwischen den Leuten herum. Dauernd schoben sich welche davor. Als ich endlich in der richtigen Reihe war, stellte ich fest, dass mir eine Mark fehlte. Wie ich mich ganz erschreckt umwandte, erblickte ich einen Jungen, der vielleicht einen Kopf gr"osser war als ich und gerade eine Mark aufhob. Ich sah ihm in die Augen. Er nickte und sagte: «Ich habe sie eben verloren.»

Ich trat wieder aus der Reihe (я снова вышел из очереди; treten) und stellte mich in die Ecke (и встал в угол) und beobachtete den Jungen, bis er dran war (и наблюдал за мальчиком, пока не подошла его очередь). Er kaufte Bonbons (он покупал конфеты; der Bonb'on).

Die Verk"auferin bemerkte mich (меня заметила продавщица), weil ich immer nur herumstand (потому что я все это время только стоял; herumstehen – стоять /без дела/).

Sie sagte pl"otzlich ganz laut (вдруг она сказала очень громко): «Junge, was stehst du dauernd hier herum (мальчик, почему ты так долго здесь толчешься), immer in der N"ahe der Bonbonschale (все время вблизи от блюда с конфетами; die N"ahe; die Schale – чаша; блюдо, мелкая миска), kaufst nichts und schleichst hier durch den Laden (ничего не покупаешь и бродишь тут по магазину; schleichen – медленно двигаться, красться)!»

Alle sahen mich an und murmelten (все посмотрели на меня и заворчали), und manche sagten (а некоторые сказали): «Ja, ja!»

Ich trat wieder aus der Reihe und stellte mich in die Ecke und beobachtete den Jungen, bis er dran war. Er kaufte Bonbons.

Die Verk"auferin bemerkte mich, weil ich immer nur herumstand.

Sie sagte pl"otzlich ganz laut: «Junge, was stehst du dauernd hier herum, immer in der N"ahe der Bonbonschale, kaufst nichts und schleichst hier durch den Laden!»

Alle sahen mich an und murmelten, und manche sagten: «Ja, ja!»

Ich wurde ganz rot (я сильно покраснел). Sie dachten doch nicht etwa (они ведь не подумали = неужели они подумали; denken), dass ich hier Bonbons klauen wollte (что я хотел украсть здесь конфеты)? Da rannte ich aus dem Laden fort (тогда я выбежал из магазина; fortrennen; fort – прочь) und versteckte mich hinter der Litfasss"aule (и спрятался за тумбой для афиш и объявлений; die Litfasss"aule: Litfass – фамилия человека, который первый внедрил тумбы для афиш; die S"aule – колонна, столб).

Der Junge trat aus dem Laden (мальчик вышел из магазина; treten; der Laden) und lutschte gem"utlich einen Bonbon nach dem anderen (и неторопливо посасывал одну конфету за другой). Ich folgte ihm heimlich (я тайно последовал за ним). Schliesslich verschwand er in einem grossen Haus (в конце концов он исчез в большом доме; verschwinden) und schlug krachend die grosse Holzt"ur zu (и с грохотом захлопнул большую деревянную дверь; schlagen – бить; zuschlagen – захлопнуть; krachen– трещать, грохотать). Ich wartete noch ein Weilchen und ging hinterher (я подождал еще чуть-чуть и пошел следом; das Weilchen). Als ich die T"ur aufmachte (когда я открыл дверь), prallte ich mit einem grossen Mann zusammen (то столкнулся вместе с высоким мужчиной). Es war wohl der Hauswart (вероятно, это был домоправитель).

Ich wurde ganz rot. Sie dachten doch nicht etwa, dass ich hier Bonbons klauen wollte? Da rannte ich aus dem Laden fort und versteckte mich hinter der Litfasss"aule.

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука