Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Donnerwetter (черт побери; das Donnerwetter – /разг./ гром и молния, черт побери; der Donner – гром; das Wetter – погода), dachte ich, die Gruppe wollte sich ja im Pionierzimmer treffen (подумал я, группа хотела встретиться в пионерской комнате; denken; das Pionierzimmer; der Pion'ier – пионер). Ich rannte los (я побежал = я пустился бежать; losrennen). Richtig, der Gruppennachmittag hatte begonnen (правильно, сбор пионерского отряда начался; beginnen) . Ich stand in der T"ur und h"orte Stimmen (я стоял в дверях и слышал голоса; stehen; die Stimme). Sollte ich jetzt etwa eintreten (должен ли я сейчас войти)? Ganz allein vor allen stehen (стоять один перед всеми) und dann sagen (и потом сказать), weshalb ich zu sp"at komme (почему я опоздал: «пришел слишком поздно»)?

Meine Mutter sagte, schon als ich in die T"ur trat: «Alfons, was ist denn los, was machst du f"ur ein Gesicht?»

Ich hob die Schultern und zeigte das Portmonee, in dem die Mark fehlte. Sagen konnte ich nichts.

«Ich werde in Zukunft allem einkaufen gehen», sagte die Mutter.

Ich schwieg weiter und trottete auf die Strasse.

Donnerwetter, dachte ich, die Gruppe wollte sich ja im Pionierzimmer treffen. Ich rannte los. Richtig, der Gruppennachmittag hatte begonnen. Ich stand in der T"ur und h"orte Stimmen. Sollte ich jetzt etwa eintreten? Ganz allein vor allen stehen und dann sagen, weshalb ich zu sp"at komme?

Ich w"urde mich bestimmt verhaspeln (я бы определенно запутался), und dann k"ame ich wieder in schlechtes Licht (и тогда снова бы попал в плохой свет = и тогда снова выставил бы себя в плохом свете; kommen; das Licht).

Ich hielt die Hand auf der Klinke und dachte nach (я держал руку на дверной ручке и размышлял; halten; die Klinke; nachdenken). Mit einem Ruck flog die T"ur auf (вдруг дверь рывком = резко распахнулась; der Ruck – рывок, толчок; auffliegen), und Peter, unser Vorsitzender, stand an der T"ur (и Петер, наш председатель, встал у двери), an der anderen Seite stand ich (с другой стороны стоял я; die Seite), und alle sahen mich an (и все смотрели на меня; ansehen).

«Er hat gehorcht (он подслушивал)», sagte Peter, «ich hab's doch gemerkt, dass an der Klinke etwas war (я заметил, что что-то было на дверной ручке = что-то странное происходило с дверной ручкой). Das h"atte ich dir nicht zugetraut, Alfons (я думал, что ты на такое не способен, Альфонс; jemandem etwas zutrauen – считать кого-либо способным на что-либо).»

Ich w"urde mich bestimmt verhaspeln, und dann k"ame ich wieder in schlechtes Licht.

Ich hielt die Hand auf der Klinke und dachte nach. Mit einem Ruck flog die T"ur auf, und Peter, unser Vorsitzender, stand an der T"ur, an der anderen Seite stand ich, und alle sahen mich an.

«Er hat gehorcht», sagte Peter, «ich hab's doch gemerkt, dass an der Klinke etwas war. Das h"atte ich dir nicht zugetraut, Alfons.»

Schweiss trat mir auf die Stirn (пот выступил у меня на лбу), und ich f"uhlte, dass ich rot wurde (и я почувствовал, что краснею).

«Aber ich (но я..)...»

«Jawohl (точно)», sagte Peter, «du warst zu feige, das anzuh"oren (ты слишком труслив ,чтобы выслушать то), was wir eben "uber dich gesprochen haben (что мы только что про тебя говорили): Was ist bloss mit dir los (что же с тобой случилось)?»

«Ich...»

Ja, so ist es mit mir, ich bin immer unschuldig (да, так уж со мной случается, я всегда не виноват), und immer falle ich rein (и всегда я попадаю впросак; fallen – падать; rein = herein/hinein – «сюда/туда внутрь»). Ist denn das gerecht (неужели это справедливо)?

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука