Немножко по-другому

– Я – Лия, а это – Марибел. Хотя ты наверняка уже сам знаешь. Почему я веду себя так нелепо? – вопрошает она, поворачиваясь ко мне. Я пожимаю плечами.

Кейси не придает значения ее стеснительности и пожимает нам руки как ни в чем не бывало, будто наша в стельку пьяная подружка не спрашивала, гей ли его друг.

– Приятно познакомиться с вами официально. Еще увидимся? – спрашивает он, надевая пальто.

– Да, конечно, – отвечаю. Какая же я стремная.

– Вы ведь будете ходить на вечеринки у меня в доме, правда?

– Да, Марибел знает одного парня, который знает другого парня, – говорит Лия. В ее голосе столько флирта, что ко мне подкрадывается чувство ревности от того, с какой легкостью она ведет себя с Кейси. Я его подавляю.

– Так ведь можно обменяться номерами, убрать посредника. – Он говорит это, напрямую обращаясь ко мне, а я так занята подавлением ревности, что едва не упускаю этот момент.

– О, само собой! – спохватываюсь я и вручаю ему свой телефон.

Обменявшись номерами, мы возвращаемся обратно в кабинку, и Бьянка начинает неудержимо хихикать.

– Что?

– Я не настолько пьяная, – говорит она, – и догадалась, что если устроить хорошее представление, то сможем получить информацию, которую ищем.

Лия качает головой.

– Ты настоящий злой гений.

Январь

Кейси (друг Гейба)

– Кейси?

– Гейб!

– Зачем ты мне звонишь? – спрашивает он. Кажется, я его разбудил.

– Потому что я на пару дней уехал к бабушке, но мне надо сказать тебе кое-что важное, а сочинить хорошее сообщение у меня не получилось.

– Понятно… – говорит он уже не так сонно, но осторожно.

– Так вот, я видел в баре Лию с подружками в последний вечер семестра.

– Так.

– Одна из них, Бьянка, напилась до невменяемости. Лия со своей соседкой по комнате Марибел пытались держать ее в узде.

– Прямо ужастик какой-то. Сейчас ты меня напугал.

– Не бойся!

– Не помогает.

– Это мелочи. Бьянка спросила, не гей ли ты. – Я говорю это быстро, словно срывая пластырь.

– А-а-а, – выдыхает он.

– А-а-а? Серьезно?

– Да.

– Хм. Ты там как? – спрашиваю спустя долгую минуту.

– Я в порядке. Это многое объясняет.

– Например?

– Ну, обычно Лия рада меня видеть. А потом мы начинаем с ней говорить или что-то делать, и она становится грустной, как будто вспоминает что-то неприятное. И я все думал, что написал что-то не то в эссе, ну, не знаю. Или что она что-либо услышала. Поэтому все становится на свои места, если она думала, что я – гей.

– Я ее убедил, что ты натурал.

– Спасибо. В смысле, я не обижаюсь.

– Хорошо.

– Это столько объясняет! – выкрикивает он, и его голос звучит легче и веселее.

– Рад, что смог помочь.

– Мне пора. Ненавижу разговаривать по телефону. Но ты сделал все как надо, Кейси.

– Спасибо, чувак. Я стараюсь.

Дэнни (друг Лии)

Во время зимних каникул Лия попросила меня о встрече. Ничего странного. Мы с Лией привыкли проводить время вместе. Странно то, что сообщение она написала в формальном стиле.

По ее просьбе я жду в городской закусочной в полдень, в понедельник после Нового года.

– Привет, Дэниел, – говорит она, уже заняв место в кабинке.

– Привет, Азалия. – Я складываю руки, копируя ее серьезную позу.

– Я взяла на себя смелость заказать тебе фри под сырным соусом, потому что у меня плохие новости.

– Какие?

– Гейб Кабрера – не гомосексуалист.

– О нет, – говорю я.

Она кивает:

– О да.

Я кладу голову на руки. Знаю, что веду себя театрально – отчасти потому, что мне грустно, но прежде всего чтобы подыграть пафосному разоблачению Лии. Она хлопает меня по руке. Я сажусь прямо:

– Так что, ты им займешься?

– Да.

– Шикарно. Он – самый удивительный, идеальный и красивый парень на планете, и раз я не могу быть с ним, то с ним должна быть ты.

– Спасибо, Дэнни.

– А как ты это выяснила?

– В последний вечер семестра Бьянка притворилась пьяной, подошла к его другу, Кейси, и с ходу спросила, нравятся ли Гейбу девушки.

Я качаю головой:

– Необычайно. Вы, девчонки, просто гении.

– Надо сказать, у меня в уме был собственный план. Я даже не знала, что у Бьянки есть свой, пока это не случилось. Она ведь никак не могла знать, что Кейси будет сидеть в баре один в то самое время.

Я киваю и тут вспоминаю:

– Я так понимаю, удостоверения прокатили?

– Еще как! Хотя мне кажется, что-то теряется, когда решаешь не ждать двадцати одного года. – Она пожимает плечами. – Не знаю, как часто буду пользоваться своим.

– Теперь многое стало понятно.

Нам подают две тарелки фри под сырным соусом, и мы приступаем к еде.

– Жаль, что так вышло с Гейбом, – говорит она.

– Ты не виновата, что ему нравятся девушки. Дело ведь не в том, что ты такая потрясающая и он сразу стал натуралом.

Она смеется.

– Но я действительно считал его геем и понятия не имел, насколько ошибался. Может, он немножко би или пансексуал?

– Скорее всего, нет, – говорит она, улыбаясь.

– А может, хоть проявляет интерес? Ну хоть чуточку?

– Попробую для тебя это выяснить, – обещает она, похлопывая меня по руке.

– А я помогу тебе его охмурить, – говорю и подмигиваю.

Сэм (брат Гейба)