Неодолимая любовь: Иранский романтический эпос

Удивился Бахрам, направил скакуна вслед за стариком, а там и правда: весь луг водой залит. Бахрам послал за землекопами, собрали их со всей округи, а шаху тем временем шелковый шатер поставили, костры развели, так как уже ночь наступила. Едва рассвело, землекопы принялись за работу, — копают, землю прочь отбрасывают, семь потов с них сошло, но и яму выкопали преогромную. А в той яме обнаружилась постройка громадная, прекрасный дворец, сложенный из кирпича. Отложили работники лопаты, взялись за топоры, двери крепко запертые взломали, и первым в загадочный дворец вошел мобед мудрый, за ним военачальник, а там и другие потянулись. Смотрят они, пред ними зал просторный, высокий. Стоит в том зале пара золотых буйволов, перед ними кормушка, тоже золотая, а в кормушке — каменья драгоценные, яхонты, рубины и изумруды. Сделаны из них айва, яблоки и гранаты, вместо семечек жемчужины чистые вложены. Буйволы над кормушкой склонились, рубиновыми глазами на драгоценные плоды взирают, да не едят. А вокруг них фигуры диких зверей изваяны, которые из золота, которые из серебра, очи светятся то зеленым, то красным цветом, в пасти клыки жемчужные видны. На серебряных жердочках птицы расположились, все красы невиданной, глаза, грудь, хвосты самоцветами так и горят. Мобед пришел в восторг, он вскричал, обращаясь к Бахраму:

— О царь, небеса послали тебе этот клад, этот волшебный чертог, полный алмазов и золота! Скорей забирай его!

— Коли это древний клад, то здесь должно быть имя его владельца, найди его, — в ответ молвил Бахрам.

Мобед опять устремился к сокровищам и отыскал на буйволе печать Джамшида — древнего царя Ирана. Вернулся он к шаху, доложил ему. Тот говорит:

— О мудрейший, зачем же я буду называть своей казну, которую собирал великий Джамшид? Царю подобает искать славы, а богатство добывать правым мечом, честью своей дорожить. Мне клад этот не нужен. Десятая доля, по справедливости, принадлежит тому, кто всё это нашел, а вообще надо пересчитать эти сокровища, продать их, а вырученные деньги раздать неимущим, обиженным судьбой, вдовам и сиротам. Такими деяниями мы порадуем душу Джамшида.

После того Бахрам созвал свою дружину, выдал воинам годовое жалование и сказал:

— О воины-други, все вы знаете предания о древних и славных царях. Одних вспоминают добром, других — укором и горьким словом, но все они ушли, остались после них лишь песни да сказы. Таков и наш удел. Ужели нам, зная о неотвратимости смерти, о бренности мира земного, проводить дни свои во зле, ужели зариться на добро мертвецов?.. Скажите свое слово.

И престарелый Махьяр, предводитель доблестных мужей, ответил ему:

— О мудрый и справедливый владыка, ведомо мне о временах Джамшида и Фаридуна* и о других правителях славных, но честно скажу: такого, как ты, властителя еще не бывало! Весь найденный клад даровал ты державе, народу, — такой щедрости не знавала иранская земля. Ведь это знаменитый тайник, о нем с давних времен молва шла, называли его «Сокровищем Буйволов», уж как тщились его разыскать, а ты всё, что там было, отдал бедным и слабым, хвала тебе!

По воле небес не всегда была безмятежной жизнь в Иране. Случилось так, что страну поразила жестокая засуха: страшный зной выжег поля, ничего не удалось собрать землепашцам. Голодный люд, словно скот, стал травой питаться, да и травы на всех не хватало. А богатеи-скупщики мигом подняли цены на хлеб — не подступишься! Весть о бедствии всеобщем дошла до шаха Бахрама, доложили ему:

— Черные дни настали, голод всю землю поразил, люди совсем обезумели: те, что не умерли с голоду, готовы падаль есть и на людоедство покушаются.

Бахрам решил немедленно принять меры: открыл народу двери своих амбаров, разослал приказы по областям, чтобы градоначальники и управители раздавали людям зерно из царских житниц без всякой платы. Голодные собрались к шахским складам с мешками, унесли с собой запас пропитания, и тогда Бахрам повелел закупать зерно в чужих владениях и снова раздавать его нуждающимся, не жалея казны. Четыре года подряд душило Иран неурожаем, и все четыре года шах раздавал людям зерно и хлеб, дарил милости щедрее весеннего дождя. Так удалось народу пережить злую пору, лишь один человек во всей стране умер с голоду. Когда Бахрам узнал об этом, он так опечалился, что зарыдал, поднял к небу очи и взмолился:

— О всемогущий Йездан, я с Тобою не равняюсь, ибо Ты посылаешь пищу всякой твари на земле, Ты награждаешь величием, Ты же и отнимаешь его. Как бы я ни тщился, мне не хватит зерна, чтобы накормить газелей степных и волков лесных, даже всех людей не сумел я пищей наделить, — погиб все же один человек… По неведению моему это произошло, не знал я о его нужде, а теперь уже поздно!