Неодолимая любовь: Иранский романтический эпос

— Если будет на то шахское соизволение, я построю здесь для него семь высоких дворцов семи цветов радуги. Так мне было предначертано судьбой, так завещал мне Симнар, мой учитель. Для каждой красавицы-царицы возведу я отдельный чертог, подходящий ей по цвету и убранству. Ведь дни недели тоже обладают каждый своим цветом и каждый посвящен одной из семи планет, — вот и будет шах посещать своих прекрасных жен в соответствии с цветом дня и цветом дворца, будет проводить время под покровительством того или иного светила.

Бахрам не стал торопиться с ответом, семь дней размышлял, советовался с небесами, но потом всё-таки решился. Он понял, что таково веление звезд, вызвал к себе зодчего Шеду и распорядился начинать строительство. Все чертежи Бахрам сам рассмотрел, во все подробности вник, а затем выдал деньги, отрядил людей в помощь Шеде да приказал поторапливаться. Но такая стройка — дело непростое. Шеда выждал благоприятного сочетания звезд, изучил их расположение и только тогда назначил день начала работ: ведь важно приступить к делу в счастливый день и в добрый час. Вознося молитвы Творцу, Шеда два года возводил семь дворцов, почти с лесов не спускался.

Зато удались дворцы на славу! Выросли в шахском дворе за высокой стеной семь разноцветных куполов, диво дивное. Народ не забыл да и Бахрам тоже помнил, как жестоко поступил царь Нуман с Симнаком, строителем Хаварнака, и не хотел идти по его стопам. Напротив, он подарил в награду Шеде целый город, богатый Бабек. Однако не следует особо хвалить Бахрама за щедрость или хулить Нумана за скупость и жестокость, — каждый поступил так, как ему было предназначено судьбой, которая все определила заранее, только вот от людей грядущее скрыла. Каждый дворец был увенчан куполом, который возвышался на семи столбах, каждый отличался от прочих цветом — в соответствии с цветом светила, коему был посвящен. Первый чертог воздвигнут был во имя Кейвана (Сатурн), а так как Кейван — планета мрачная и строгая, то подобает ей черный цвет, поэтому дворец был весь облицован камнем, черным, как ночь. А вот другой дворец, посвященный Моштари (Юпитер), и снаружи, и внутри был цвета сандала (а сандал, как вы знаете, светло-коричневый). Дворец, возведенный в честь Бахрама (Марс), был, разумеется, весь из красного порфира; чертог, отмеченный знаком Солнца, — желтым, лучистым, словно чистое золото; тот, что находился под покровительством Зухры (Венеры), сверкал беломраморными стенами, ибо венец Зухры — белый; купол, возносивший главу к Утариду (Меркурий), приковывал к себе взоры небесной бирюзой, в точности как это благородное светило, а седьмой дворец, выстроенный под знаком Луны, услаждал глаз и душу живительным зеленым цветом, благодатным, как весна. Поскольку дни недели также получили свои названия по именам главных небесных светил (так повелось еще с вавилонских времен), то Бахрам решил, что будет посещать каждый дворец и его хозяйку в тот день, который обозначен цветом дворца (скажем, в субботу, день Кейвана, он шел в черный дворец, в воскресенье — день Солнца, направлялся в желтый), проводить там время и предаваться утехам любви. Жены встречали его с радостным нетерпением, каждая хотела крепче привязать к себе сердце царя, увлечь его своей красой, обаянием и умом, поэтому они взяли себе за правило не только услаждать шаха ласками, но и занимать его беседой, учтивыми и остроумными речами, красивыми повествованиями. Всего, о чем там говорилось, конечно, пересказать невозможно, но для примера приведем здесь семь таких историй, которые поведали Бахраму царевны из разных стран.

Повесть индийской царевны, рассказанная в Черном дворце

В субботний день Бахрам направился в Черный дворец, который выбрала для себя смуглая дочь индийских земель. Целый день он предавался там страсти нежной, а когда ночная пора разбрызгала по белому шелку дня свой черный мускус, шаху захотелось, чтобы царевна, эта кашмирская пери, рассказала ему перед сном какую-нибудь занимательную легенду, сотканную из прекрасных слов и чудесных приключений. И индийская роза, вознеся, как положено, хвалу шаху, начала источать из уст благоуханный бальзам речей, поведала, ссылаясь на рассказ почтенного старца, такую похищающую душу историю.