Неодолимая любовь: Иранский романтический эпос

Они стали бродить по горным кручам, среди скал и утесов, в поисках благодатного уголка, где солнечный жар не изнурял бы тело, а вольный ветер облегчал дыхание, но ничего похожего найти им не удавалось. И тогда их посетила мысль воздвигнуть для Бахрама большой замок с такой высокой башней, чтобы она вознеслась над землей подобно горной вершине.

Теперь следовало подыскать зодчего, способного построить то, что надобно. Немало было в тех краях мастеров — и своих, и иноземных, — но для такой задачи не годился никто. Однако преданный друг посоветовал царю Нуману:

— Обрати свой взгляд к Руму*, о шах, ибо там есть замечательный строитель, как раз такой, какой тебе требуется. Он прославился по всем окрестным землям своим великим мастерством: умеет строить быстро и красиво, камни под его рукой становятся податливыми, точно воск, а возведенные им здания восхищают сердце и радуют душу. Зовут этого зодчего Симнар*, его творения известны и в Сирии, и в Ливане, и в краю могучего Нила. Он не просто искусный ремесленник, но и мудрец, которому ведомы тайны Солнца и Луны, движения планет и круговращения небосвода, магии и астрологии. Он сначала мысленным взором воздвигает опоры и колонны, в океане небесном сводит воедино переплетения балок и возводит купола, а потом с беспредельным совершенством воплощает свой замысел в дерево и мрамор. Он создаст для вас дворец, подобный парадному царскому платью, поясом для которого будет служить вереница звезд, а венцом — созвездие Плеяд.

Охватило сердце Нумана желание заполучить знаменитого зодчего, он послал к нему красноречивых и умелых людей, те окружили строителя лестью, соблазнили щедрыми посулами и переманили из Рума в Йемен. Впрочем, когда зодчий прибыл и узнал, чего от него хотят, он и сам загорелся, захотелось ему себя показать, построить для юного царевича невиданные чертоги.

Пять лет он трудился без устали и возвел наконец здание, похожее на прекрасный сон. Стены и башни его, вздымавшиеся на головокружительную высоту, были украшены дивной резьбой, они сверкали точно золотые. Главный купол изнутри был весь лазоревый, будто настоящий свод небесный, а вокруг него теснились девять меньших, подобных девяти небесным сферам*. Кровля снаружи блистала и переливалась, прямо глаза слепила, а купола трижды в день меняли цвет: рано поутру они были темно-голубыми, когда солнце поднималось в зенит, пылали расплавленным золотом, когда же приплывали послеполуденные облака, становились снежно-белыми. Так, соперничая с небом, возвышался этот замок будто мираж, освещая своим блеском все вокруг, за что и получил название Хаварнак* (а это означает «Солнечный»).

Шах Нуман был восхищен. Он заплатил Симнару вдвое больше того, что обещал: подарил ему целый караван верблюдов, груженных золотом и драгоценными каменьями, рассчитывая, что зодчий и впредь будет работать на него. А мастер при виде столь щедрой награды так развеселился и расчувствовался, что воскликнул:

— Эх, если бы ты раньше посулил мне такую плату, я бы ради твоей великой щедрости построил дворец еще лучше! Коли хочешь, завтра же примусь за новую стройку, возведу палаты пышнее этих, увенчаю их сводами, которые не тремя, а всеми семью цветами радуги играть будут.

Напрасно, ох, напрасно он так говорил! Не следует перед царями похваляться да в откровенности пускаться. Ведь царь — что пламя высокое, которое неопасно лишь тем, кто пребывает вдали, тех же, кто попытается свить гнездо поблизости, вмиг спалит и сожжет дотла. А еще можно уподобить царя плодоносной лозе, которая возлагает на плечи друзей обильные гроздья, но вместе с тем и оплетает, связывает по рукам и ногам, а потом вдруг и вырывает из земли их корни без всякого сожаления. В душе шаха Нумана расположение сменилось досадою, он подумал: «А что, если этот мастер уйдет от меня и выстроит другому повелителю замок лучше моего?» И он приказал своим слугам тотчас схватить незадачливого умельца и сбросить его вниз с построенного им купола. Вот какая судьба постигла искусного зодчего Симнара, а имя Нумана грозно прогремело по всем странам и городам, и прослыл он волшебником, могучим владыкой чудесного замка Хаварнак.