Неоновая Библия

Она сжала мою ладонь ещё сильнее, и мне показалось, что кровь в ней остановилась. Я посмотрел на её багряные губы. Они были всё ещё влажные, и я снова удивился, почему.

— А мы недолго. Просто хочется посмотреть, что там.

Я согласился, и мы пошли той дорогой, по которой поднимались рабочие и ездили грузовики. Дорога была вся в рытвинах, и один раз Джо Линн едва не упала, но я обхватил её за талию и удержал. Я удивился, какая мягкая и податливая у неё талия, не то что у тёти Мэй.

Мы дошли до первых домов и огляделись. Джо Линн жалась ко мне: она сказала, что ночью на холмах прямо жуть берёт и без меня она ни за что бы сюда не пошла. Мне было приятно, что она так сказала.

Странно смотрелись эти домики — пустые, с дырами вместо дверей и окон. Скоро проёмы закроют деревом и стеклом, и уже нельзя будет безнаказанно проникнуть внутрь. Удивительно, подумал я, сейчас это всего лишь деревянные коробочки и только лунный свет заполняет их, вливаясь сквозь зияющие проёмы, но скоро в них поселятся люди, обживут их и полюбят.

Мы сели на ступеньки домика. Пахло сосновыми опилками и сырой древесиной, и ещё штукатуркой — казалось, от её суховатого запаха можно задохнуться. Почти все сосны здесь вырубили, повсюду вокруг торчали коричневые пеньки, и ветер гулял между ними и раздувал нам волосы.

Джо Линн сидела тихо. Ветер играл её волосами, и я слышал, как она вдыхает сильный аромат сосен. Я обнял её за плечи. Она посмотрела на меня снизу вверх, и даже в темноте я увидел её влажные багровые губы. Я видел блики лунного света на этой влаге и крохотные тёмные трещинки. Она смотрела на меня как-то иначе, такого взгляда я у неё ещё не видел, и я понял, что нужно делать. Я поцеловал её.

Восемь

Потом Джо Линн уехала. Её дедушке стало лучше, и её мама сказала, что можно возвращаться в Спрингхилл. Помню тот день, когда Джо Линн пришла в аптеку сказать мне об этом. Мистера Уильямса опять не было, и я расставлял под прилавком пузырьки с шампунем, пытаясь навести порядок. Я услышал, как закрылась дверь и по старому кафельному полу зашлёпали сандалии. Эти шаги я сразу узнал. Я поднялся и увидел Джо Линн: она явно искала меня.

Увидев её лицо, я почуял неладное. Джо Линн не стала тянуть и прямо сказала, что они с мамой уезжают. Я не ответил. Когда со мной что-нибудь такое случается, я просто молчу. Никогда не знаю, что сказать. Я уставился на полку шкафа перед собой и ни о чём не думал. Снова и снова перечитывал ярлычок какого-то пузырька на полке. Потом услышал, как Джо Линн вновь заговорила. Странно, подумал я: она говорит так, словно речь идёт о самых обычных вещах, вроде погоды или новых домов. Я вспомнил тот вечер на холме, когда её багряные губы влажно поблёскивали в лунном свете и я видел на них крошечные трещинки, точно процарапанные кончиком булавки.

Когда она договорила, я понял, что она уезжает завтра на поезде. Я вышел из-за прилавка и схватил её за руку, но ладонь у неё была будто чужая, вовсе не как в тот вечер, когда от её жара у меня вспотела рука. Она не смотрела мне в лицо. Она отвела взгляд и сквозь витрину наблюдала за прохожими, которые и не догадывались, что происходит в аптеке. Я надеялся, что никто не войдёт, потому что мне хотелось поговорить с ней, надо было только собраться с мыслями и подобрать слова.

Она высвободила руку и объявила: ну вот и всё, больше сказать нечего. Мне показалось, что это прозвучало как в кино, как реплика из дешёвого фильма, которые идут по пятницам, с актёрами, которых никто не знает по имени. Я понял, что она вот-вот уйдёт, и снова схватил её за руку. Я спросил, приедет ли она снова и можно ли писать ей письма. Она повернулась, посмотрела на меня и сказала, что, может, когда-нибудь и приедет. Я спросил её, когда.

— Не знаю. Может, если дедушка опять заболеет, — сказала она и снова попыталась отнять у меня руку, но я её удержал.

— А куда тебе писать? У меня тут есть бумага, давай запишу адрес.

— Нет, мама рассердится, если я буду получать письма от мальчика. И вообще, что с тобой такое? Подумаешь, разок сходили погулять. Пусти руку. Ты как будто девчонок никогда не видел. Понятно…

— Да я правда ни с кем гулял, честное слово. Только с тобой. Я не…

— Ой, да замолчи ты. И пусти сейчас же. Можно подумать, ты жениться собрался.

— Джо Линн, мы могли бы пожениться. Нам уже можно. Тебе почти семнадцать, а я совсем взрослый…