Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

-Том, - сказала она рвано, - ну не тут же.

-Здесь есть чилл аут, наверное.

-Давай не будем торопиться, - попросила Ирма и выпрямилась на диване, отсев подальше.

Том закусил губу, чтобы не рассмеяться, поскольку испытал несказанное облегчение. Желания трахаться совершенно не было, но он вдруг решил доказать себе, что сможет быть с другими, и, что намного важнее, сможет испытать от этого наслаждение. Но поцелуи пока доказывали совершенно обратное.

После клуба, уставшие и полусонные, они зашли в пиццерию, чтобы возместить потраченные калории, а потом поехали домой.

Высадив девчонок первыми, Том остановился у дома Сида.

-Будь сегодня поосторожней. Не выходи вечером никуда.

-Том, с чего это?

Он пожал плечами.

-Просто.

Друг рассмеялся.

- Неплохо вы с Ирмой позажигали. Мачо вернулся?

Улыбка Тома походила на полуоскал.

-Вот только он теперь не романтичный.

Все воскресенье он отсыпался. Вечером он спустился покушать, мама встретила его радушно, накормила своими оладьями и крепко поцеловала в щеку.

- Как дела?

-Лучше некуда… - мрачно отозвался Том.

-Звучит обнадеживающе, - с сарказмом сказала мама.

Он кивнул, засунул рот целую ложку клубничного варенья и поморщился. Слишком сладко, Том перестал любить сахар.

Сон никак не приходил, в окно светила огромная полная луна, притягивая взгляд как магнитом. Он следил, как она двигается, перемещаясь от одного края оконной рамы к другому, и старался совсем ни о чем не думать.

Глаза начали слипаться, когда время перевалило за полночь, и он, широко зевнув, с удовольствием закрыл тяжелые веки. Но вдруг ночную тишину пронзил звонок сотового. Том дернулся, даже боясь предположить, кто может звонить в такое время.

Имя на экране вызвало бурю недовольства, переходящего в злость.

- Ты совсем охерел? На время не смотрел?

-Привет, Том… - неуверенно начал Бруно, - почему-то был уверен, что ты не спишь.

- Да иди ты… - буркнул Том, намереваясь положить трубку.

-Подожди! Давай поговорим.

- Не хочу!

-О группе.

Том раздраженно выдохнул, и Бруно продолжил.

-Билл не хочет, чтобы ты теперь играл в ней и…

Том злобно рассмеялся.

-Не хочет… - повторил он ехидно, - знаешь что? Передай своему Биллу, пусть идет нахуй.

-Том, зачем ты так?

-И ты иди. И группа ваша. Думаешь, я в ней остался бы?

-Я не знаю, поэтому и позвонил.

-Всегда знал, что в тебе есть скрытое дно… А как прикидывался хорошим.

-А что я тебе плохого сделал?

Том открыл было рот, резко его захлопнул и задумался.

-То, что мы с Биллом друзья, ты и так знал. А ко всему остальному я особо и не причастен. А если хорошо подумать, то это мне надо было злиться. Ты влез в наши с ним отношения, ты стал третьим лишним, мы всегда была вдвоем, но заметь я был не против, чтобы он взял тебя с нами… Ты не справедлив ко мне.

- Ты просто еще одна его подстилка, об которую он вытирает ноги. Хотя я вот даже не пойму, почему ты терпишь, он ведь даже тебе не отсасывает за это.

-Том… ты сейчас говоришь полную чушь.

Том сжал зубы, ярость душила его, слова застряли в горле.

- Зачем ты намеренно делаешь больно и себе, и ему? Да, Билл поступил погано, но…

-Что но? Назови хоть один повод для его оправдания.

- Он…

Бруно замолчал, и Том крепко сжал трубку потной ладонью. Его сердце заходилось в бешеном ритме.

- Он волнуется за тебя. Очень.

Том, наконец, выдохнул, он желал слышать немного другие слова. Но эти его тоже удивили.

- А мне похуй! Совсем похуй, на все. На него, на тебя, на ваши отношения, на этот блядский город. Горите вы все синим пламенем, подыхайте в мучениях, я даже не поссу на огонь, чтобы потушить. Не хочу больше слышать об этой потаскухе, не хочу видеть его лицо, вечно спрятанное за миллионами масок…

-Не истери! Можешь выдохнуть спокойно, ты его долго не увидишь.

Том замер и нервно облизал пересохшие губы.

- Откуда это такое счастье свалилось на мою голову? – ирония хорошо скрывала волнение и… разочарование.

- Они с Йоргом уехали по делам в другой город на пару недель. Так что …

-Ну и отлично. Может нам всем несказанно повезет, и они вообще не вернуться?!

-Дурак ты, Том. Господи, я считал тебя умнее, лучше, надежнее…

-Да, был дураком, теперь поумнел.

-Разве? Билл упивался твоей нежностью, а что ты наделал? Ему нужно было твое тепло, чтобы отогреться, а ты… опустился до уровня его клиентов. Считаешь его грязной шлюхой, а сам-то не грязный извращенец?

Слезы собрались в его черных глазах. Бруно все знает. Естественно, между ними с Биллом секретов нет.

- Ты разочарован тем, что Билл не такой хороший, как тебе бы хотелось, но ведь он никогда и не пытался им быть, я знаю, он много раз предупреждал тебя: Том, раскрой глаза, посмотри на меня трезвым взглядом, сними розовые очки! Твое разочарование липовое, оно не имеет под собой основания, кроме как то, что ты сам виноват. А вот разочарование Билла куда посерьезней. Ты оказался тем, кого так хорошо маскировал. Вот кто достоин Оскара, Том. Насильник, скрывающийся под видом нежного пушистого мальчика.

Слезы катились вниз по лицу.

- И было бы ради чего. Получилось его разлюбить?

Том собрал в себе последние силы.

- Как ты смеешь меня отчитывать? Ты ничего не знаешь…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия